— Эм... Меня зовут Харлин. Харлин Квинзель.
— Какое прекрасное имя! Твои друзья называют тебя Харли?
— Ох... У меня не много друзей.
— Ну, Харли... У тебя только что он появился.
— Эм... Меня зовут Харлин. Харлин Квинзель.
— Какое прекрасное имя! Твои друзья называют тебя Харли?
— Ох... У меня не много друзей.
— Ну, Харли... У тебя только что он появился.
— Жми на газ, Пудинг. Давай.
— У нас с тобой есть компания.
— Мышка, мышка, мышка. Тупая мышь испортил нам свидание. Пудинг, Пудинг, я не умею плавать.
— У меня есть еще одна просьба, доктор.
— Да, все что угодно.
— Новый пулемет.
— Пулемет?
— Пудинг! Ты нарядился ради меня?
— Ради тебя я на все готов. Между прочим, я прихватил виноград, шампанское во льду и медвежью шкуру.
— Ты умрешь за меня?
— Да.
— Слишком просто. Будешь ли, будешь ли ты жить для меня?
— Да.
— Осторожно, никогда не произноси эту клятву, не подумав. Страсть приводит к уступкам, а уступки к подчинению. Ты хочешь этого?
— Хочу.
— Скажи это. Скажи это. Скажи это. Проси, проси, проси...
— Прошу.
— О боже мой, как ты... как ты хороша.
— Доктор Квинзель, я живу ради этих минут с тобой. Что там такое?
— Я принесла вам котенка.
— Как трогательно.
— А дети?
— Он их убил. Верно? Смирись с этим. Смирись. На что ты рассчитывал?
— Не надо Харли. Брось.
— Хотел быть, счастливым семьянином тренировать детишек и картой расплачиватся. Нормальная жизнь это не для нас. Мы просто не способны жить нормально.