Блажен, кто в заботе о теле,
всю жизнь положил ради хлеба,
но небо светлее над теми,
кто изредка смотрит на небо.
Блажен, кто в заботе о теле,
всю жизнь положил ради хлеба,
но небо светлее над теми,
кто изредка смотрит на небо.
Зря, когда мы близких судим,
Суд безжалостен и лих,
Надо жить, прощая людям,
Наше мнение о них.
На все происходящее гляжу
и думаю: огнем оно гори;
но слишком из себя не выхожу,
поскольку царство Божие — внутри.
Не мудрёной, не тайной наукой,
проще самой простой простоты —
унижением, страхом и скукой
человека низводят в скоты.
На исходе двадцатого века,
Когда жизнь непостижна уму,
Как же надо любить человека,
Чтобы взять и приехать к нему.
Человек — это тайна, в которой
Замыкается мира картина,
Совмещается фауна с флорой,
Сочетаются дуб и скотина.
Утучняется плоть,
Испаряется пыл.
Годы вышли на медленный ужин.
И приятно подумать,
Что все-таки был
И кому-то бывал даже нужен.
Не плачься, милый, за вином
на мерзость, подлость и предательство;
связав судьбу свою с говном,
терпи его к себе касательство.
Лишь тот вполне благочестив,
кто время попусту не тратил,
и смело пояс распустив,
земной отведал благодати.
На людях часто отпечатаны
истоки, давшие им вырасти:
есть люди, пламенем зачатые,
а есть рожденные от сырости.