Тот, что был с лопатой, длинно и монотонно излагал основы политического устройства прекрасной страны, гражданином коей он являлся. Устройство было необычайно демократичным, ни о каком принуждении граждан не могло быть и речи (он несколько раз с особым ударением это подчеркнул), все были богаты и свободны от забот, и даже самый последний землепашец имел не менее трёх рабов.
Тема сегодняшнего урока — демократия. Замечательное изобретение, во главе угла — свобода личности, каждый имеет возможность и право высказать свое мнение, каким бы странным оно ни было, и каким бы странным не был способ высказывания. Все это замечательно, все это так, но если бы это на самом деле было так, я бы, наверное, не начал бы об этом говорить. А начал я об этом говорить, потому что я считаю, что это все совсем не так, а все вообще наоборот, потому что, чем больше свободы вокруг, тем меньше свободы лично у меня. У меня претензии не к геям, не к параду, у меня вопрос — почему центр города? Просто я тоже хочу свободы, у меня в кои-то веки выходной, а я вместо того, чтобы в полной мере наслаждаться жизнью в демократической стране, пол дня стою в пробке и жду пока геи намаршируются. Сообщили, что марш организован для того, чтобы общество изменило свое отношение к меньшинствам. Я поздравляю, у вас получилось! Если раньше мне было тупо пофиг, то сейчас четко идите нафиг! Потому что, почему я опять должен пропускать кого-то вперед, уступать место? Ладно там бабушки, беременные, но что у нас за новая категория льготников в стране?
В отделе Вечной Молодости после долгой и продолжительной болезни скончалась модель бессмертного человека.
Психологически почти все они были рабами — рабами веры, рабами себе подобных, рабами страстишек, рабами корыстолюбия. И если волею судеб кто-нибудь из них рождался или становился господином, он не знал, что делать со своей свободой. Он снова торопился стать рабом — рабом богатства, противоестественных излишеств, рабом распутных друзей, рабом своих рабов.
Что такое свобода? Посмотри на него, Гили: одна пара штанов, тощий плащик и меч за плечами. Сапоги носит в мешке, чтоб не побить до срока — новых-то взять негде. Одни красивые слова: честь, да верность. Сказки про эльфов — а чем эльфы ему заплатили за верную службу? Посмотри на моих рабов — хоть один из них, хоть раз был обделен едой? Хоть один оборван? Вынужден довольствоваться паршивым льном вместо сукна? Ходит босой? А ты предложи кому-нибудь из них такую свободу, какая есть у тебя. С голым задом. В кошеле — вошь в петле, с голоду повесилась. Ну, посмотри пацану в глаза и скажи, что ты можешь ему дать?
Один за другим отошли в небытие сначала Вольтер, а потом и Дидро. Мыслители покидали тревожный мир, когда Екатерина, уже достигнув славы, не нуждалась в их поддержке и похвалах, теперь с ними, с мёртвыми, можно и не церемониться.
— Каждый век, — декларировала она, — обязательно порождает трёх-четырёх гениев, создаваемых природою исключительно для того, чтобы они обманывали всё человечество...
Однако, выразив им свое монаршее презрение, императрица поступила умно, выкупив для Петербурга библиотеки Дидро и Вольтера. ... Франция! Главный источник свободной мысли, кладезь революционных прозрений.
К чёрту разговоры о тайной свободе, подумал я. Свобода, скрывающая себя, это ещё одна разновидность несвободы. Если ты свободен — журчи! Иначе твоя свобода уродлива как ручей, журчащий с выключенным звуком.
Вы воображаете себя цветом цивилизации, а на самом-то деле вы плесень, взросшая на соках её. Вы возомнили о себе и теперь воображаете, будто ваша гибель — это гибель всего человечества.
Должно быть, очень плохо я воспитан,
Что, грубо нарушая все приличия,
Не вижу в русском рабстве неумытом
Ни избранности признак, ни величия.
Для кого-то праздность — мать всех пороков, конец её — жесточайшее рабство и смерть. Для кого-то праздность — испытание. Не было худшего наказания для русского мужика 18—19 века, как смотреть «праздно привязанным к стулу» на работающих друзей. Говорят, изощренную казнь эту придумали промышленники-немцы в России. Немцы вообще хорошие психологи, когда дело касается стимуляции труда. Но беда — положить немецкую психологию на русскую почву. Сквозь асфальт города пробьётся мутант бунта. Не поздоровиться никому.
Я в духовном мал, потому придерживаюсь вытяжки из собственного жизненного опыта. Для меня праздность — это повод к собранности и внутренней дисциплине. Праздность, как разновидность свободы требует от человека колоссальных внутренних усилий, потому что легче эту свободу кому-то отдать — бросить к ногам авторитета, чтобы освободиться от груза ответственности. Не всякий способен нести свободу. Большинство людей предпочитает свободу продать за чечевичную похлебку, как Исав продал свое первородство Иакову. Праздность осилит не каждый. По натуре большинство из нас — рабы условностей. Понять самого себя, идентифицировать собственную личность — это признаки первородной свободы. Но первородная свобода — тяжкая ноша. Поверьте на слово. Проще за чечевичную похлебку…
Cлайд с цитатой