А ты?
Входя в дома любые —
И в серые
И в голубые,
Всходя на лестницы крутые,
В квартиры, светом залитые,
Прислушиваясь к звону клавиш
И на вопрос даря ответ,
Скажи:
Какой ты след оставишь?
След,
Чтобы вытерли паркет
И посмотрели косо вслед,
Или
Незримый прочный след
В чужой душе на много лет?
А люди йдуть. За одним другий і третій, і так без кінця. Вороги й друзі, близькі й сторонні — і всі кричать у мої вуха криком свого життя або своєї смерті, і всі лишають на душі моїй сліди своїх підошв. Затулю вуха, замкну свою душу і буду кричати: тут вхід не вільній!
А люди идут. За одним другой и третий, и так без конца. Враги и друзья, близкие и посторонние — и все кричат в мои уши криком своей жизни или своей смерти, и все оставляют на душе моей следы своих подошв. Закрою уши, запру свою душу и буду кричать: здесь вход не свободный!
Не говори, когда поёт молчанье,
Пусть голос оживляет миражи,
Не отдавай словам на растерзанье,
Божественную музыку души.
Смерть наступает, когда тело теряет жизненную теплоту, и душа — через поры кожи и отверстия в голове — покидает своё телесное пристанище.
Когда человек начинает людей убивать, ему почти всегда приходится убивать их все больше и больше. А когда он убивает, он уже и сам покойник.
Как правы рабочие в своем «материализме»! Как они правы, считая, что сначала надо наесться, а потом хлопотать о душе, подразумевая просто порядок действий, а не ценностей!
Он [Франсуа Перрен] вам скажет, что лифт отеля Крийон поднял его намного выше, чем он мог себе представить. Ещё он вам скажет, что отправился искать душу старого индейца, а нашёл свою.
Cлайд с цитатой