Знаешь, что делали в Древнем Риме, когда гость злоупотреблял гостеприимством?! Знаешь?! Ему отрезали ху* и приколачивали к воротам!
В этом чемоданчике нет ничего кроме вполне законных документов, ну может ещё упаковка презервативов...
Знаешь, что делали в Древнем Риме, когда гость злоупотреблял гостеприимством?! Знаешь?! Ему отрезали ху* и приколачивали к воротам!
В этом чемоданчике нет ничего кроме вполне законных документов, ну может ещё упаковка презервативов...
— А ну, ***ь, бегом сюда.
— Нет, у меня тут небольшие неприятности, Кейс.
— Ты, друг мой, еще не знаешь, какие ***нные у тебя неприятности.
— Так у кого-нибудь из вас что-нибудь кроме сотки есть? [Протягивает пятьдесят долларов.]
— Прошу прощения, но я не могу взять купюру больше 20 долларов. [После 22:00 банкноты крупнее двадцатидолларовых не принимаются]
— Всё, приплыли.
— Мне вообще не следовало вам это продавать. Потому что этот стакан очень большой, и вы можете обжечься. Какие-то вы странные. Я вызову полицию.
— Достала! Бах! ***ать...
— Кто это, ***ь. Я тот, кто ***нул парня с ганджей. Все твое говно у меня, ***. Да? Ну, раз так, то ровно в семь у меня дома, тебя ждет миллион. Потому что я продаю это говно. Меня зовут Кейси Уэллс. Найти меня ты не сможешь, не надо спрашивать. Ровно в семь. Не опаздывай.
— Похоже, остались только мы с тобой, партнер. [Сказано буренке, которая держит телефон.]
Где нет виновных — должны быть, по крайней мере, наказанные. Не преступление, а наказание, которое за ним следует, учит людей, что этого нельзя делать.
— Почему ты меня просто не убил?
— Ты не боишься смерти, ты её жаждешь. Твоё наказание должно быть более жестоким.
— Станешь пытать?
— Да. Но не твоё тело, а твою душу.