— Давид Маркович, это ж не по-джентльмэнски! Это ж честный куш!
— Шо деньги, Саня? Деньги — мусор. Тебе вышак маячит!
— Давид Маркович, это ж не по-джентльмэнски! Это ж честный куш!
— Шо деньги, Саня? Деньги — мусор. Тебе вышак маячит!
— У тебя сколько классов?
— Пять, в смысле, три.
— Аж целых три, Мотя! Должен скнокать…
— Кто еще состоит в заговоре?
— В каком заговоре?
— А какой бывает заговор?
— Бывает — от сглазу, от несчастной любви. Бывает…
— Это в твоей прошлой жизни. А теперь один будет заговор — антисоветский…
— Так и шо Эва Радзакис? Шо, уже сидит?
— Пока шо нет.
— Поймаете его — убейте! Не цацкайтесь! Наплюйте ему в рот!
— Вот. Вам цветы.
— Зачем?
— От меня Вам.
— Спасибо, не надо.
— Почему?
— В очереди за хлебом не стоят с цветами.
— А я могу Вам без очереди взять.
— Давид Маркович, это глупо, я же Вам все сказала, а Вы настаиваете, зачем?
— Вот что, Нора, вот Вам букет, и хотите — метите им улицу. Вечером жду Вас перед оперным театром. Будем оперу слушать. Всё!
— ... Обмундирование сгорело полностью. Эва не разговаривает. Из примет только капитанские звездочки. Всё...
— Да, зацепок мало.
— Шо значит «мало»? Сара тоже кричала «мало», а потом нянчила семерых бандитов, не считая девочек… Я имею кое-что сказать…
— Так, Фима, ты почему здесь?
— А где я должен быть? Так вот, граждане менты...
Завтра сядешь в моём кабинете и будешь учить уголовно-процессуальный кодекс от заглавной буквы «У» до тиража и типографии.
— Ото уже бумажкой разжился. Жизнь, погляжу, налаживается…
— Мне бы огоньку, Давид Маркович.
— И два ковша борщу!