Истории про человечность — что-то вроде религии.
Духовную составляющую хорошо пропиарили,
не в одной книге.
Истории про человечность — что-то вроде религии.
Духовную составляющую хорошо пропиарили,
не в одной книге.
вдруг понимаешь, поставлена точка — все.
не удивляет свет, на кухне не греет газ.
подставляешь пальцы — не колется веретено.
и главное то, что так не в последний раз.
в попытке лечиться меняешь чаще места,
лица знакомых, сотрудников, увлечения.
край — это когда не одна из ста, а каждая.
множится знаменатель — не складывается значение.
Мораль сей басни такова: как бы сильно мы ни старались, как бы сильно чего-то не хотели... У некоторых историй не бывает счастливого конца.
Все люди мечтают сбежать. Выбраться из собственной головы. Из собственной жизни. Истории — самый простой способ.
Люди отвечают на истории.
Они рассказывают их самим себе.
Истории разлетаются, и когда их рассказывают, меняют рассказчиков.
Меня трудно удивить. Самая поразительная штука, которую я видел, произошла в Африке. Два молодых льва давились мёртвой антилопой гну. А потом из буша показались мелкие львята. И тогда старшие львы расступились, давая мелочи подобраться к лучшим кускам. И все вместе они облепили тушу, как муравьи, которые нашли выплюнутую кем-то карамель.
... Ко времени прибытия стрелка, жители Милосердия привыкли к странному и невозможному. не имело значения, откуда он появился. Как однажды было сказано: Америка — страна вторых шансов. Верю ли я в эту историю? Я не знаю. Моя прабабка должно быть была маленькой девочкой, когда он пришел. Но когда будете, в следующий раз, в Милосердии, спросите кого-нибудь: почему у них нет шерифа или полиции? У нас есть свое средство, — ответят они. А потом улыбнуться, как будто у них есть секрет, как будто у них есть специальный ангел, приглядывающий за ними. Собственный ангел, который упал со звезд.
Никакая история не может проделать путь из уст в уста в тысячу с лишним километров длиной и остаться неизменной.