Часто судьба даёт тому, кто не просит. Или не тому, кто просит. Или не то, что просит… В общем, то ли шутит, то ли издевается.
Предела нет. Пределы себе ставишь ты сама.
Часто судьба даёт тому, кто не просит. Или не тому, кто просит. Или не то, что просит… В общем, то ли шутит, то ли издевается.
Сейчас умоюсь, причешусь, затем поищу еду и друзей. Спорить могу, завтрак и парни найдутся в одном и том же месте! Главное — не опоздать, а то можно найти только последних.
— Ой, гномы верхом, да еще с эльфийскими луками…
— А бороды-то, бороды!
— Два богатыря-я… — завыл Шон, сложился и рухнул на землю, прижав коленки к животу.
— Сейчас мы вам луки под кирки замаскируем! — потер руки в предвкушении Арден.
— Стрелять из кирки?
— А гном с луком?
— Нет, ну верхом с киркой? Это как?
— А с чем? Могу сделать лопату!
— Грабли сделай!
— Какие грабли? Зачем гномам — грабли?
— Может, топор?
— Стрелять из топора?
Замечательно. Сидят два бородатых гнома-скалолаза на вершине горы, грызут гуся и рассуждают, кто чьей женой будет…
Я повернулась к тер Дейлу — слушать его рассуждения о теории магии я могла часами. А он чувствовал мой искренний интерес и готов был рассказывать сутками.
Мы помним Фримена.
Мы смежны. Между нами нет расстояния. Завеса времени и пространства не помешает нам. Мы видим тебя ещё в Чёрной Мезе, в комнате Нихиланта. Мы свидетельствуем о вечности покоя Нихиланта. Ты прыгаешь, падаешь, мелькаешь за барьерами. На короткое время ты здесь с нами. Ты один. Между мирами.
Общность сущности вортов. Это тоже глубокая тайна. Не глубже, чем пустота.
Мы не забудем тех, чьи нити ты перерезал. Мы не можем даровать прощение. С единой целью, разбивая общие оковы, мы идём одним путём. Мы поём твою песнь и будем петь её вечно. Вне зависимости от результата.
Ты принёс нам безмерное горе и ликование. Мы всё ещё здесь, ожидая твоего последнего удара. Мы лежали у твоих ног, а ты перерезал нить ворта, связывавшую Нихиланта с нами и с жизнью. Острое жало надежды не затупилось со временем. Ибо если пал младший мастер, мы знаем, придёт время пасть великому.
Если ты талисман победы, день свободы приближается. Твоё ясное лицо затеняет тёмную маску. Мы зовём тебя родным, хотя твой разум и твоя цель — загадка.
Другие глаза проглядывают в твоих. Какая-то тайна управляет нами. Мы не должны называть её.
Мы выносили эти тяжкие оковы тысячи лет, но любой миг рабства нестерпим. Как часто мы избавлялись от ярма, но оно снова душило нас.
И пусть эта война закончится либо победой, либо смертью. Мы больше не допустим компромисса. Мы встанем подле тебя на этой жалкой скале. Путь вперёд сейчас затуманен.
То, что ты считаешь жертвой, для нас — лишь колебание. Мы не боимся периода тьмы. Мы — холст сотканный из сущности ворта. Это касается и тебя, если сможешь это познать.
Сколько в тебе? Сколько надежд и мечтаний ты вмещаешь?
Узри глаза внутри своих глаз, души в твоей душе, и познаешь, как много в нас общего.
Мы есть ты, Фримен. А ты есть мы.
От судьбы получая затрещины,
Вот я сам не свой на своём стою.
Я ищу в этом городе женщину,
Ту, единственную свою.