Ты теперь не входишь в мои планы.
Тебе остались только раны и боль в пустой груди.
Просто забудь обо всём. Не уходи.
Ты теперь не входишь в мои планы.
Тебе остались только раны и боль в пустой груди.
Просто забудь обо всём. Не уходи.
Шаг в сторону неба, ты хотела свободы,
Мыслями обо мне разбавляя приходы.
Теперь свободна среди дорог и квартир,
А я раздавлен, разбит и затерт до дыр.
Именно слабый должен суметь стать сильным и уйти, когда сильный слишком слаб для того, чтобы суметь причинить боль слабому.
Скажите ей, что я ушёл,
И что не смог её дождаться.
Лишь октября зажёг костёр,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Так по-детски игриво,
Я когда-то потерял тебя за твоим гримом
Так по-взрослому боязно
Спрыгивать с уже несущегося поезда.
Так натянуто страшно,
Выбираться из миров твоих многоэтажных.
Так смешно спустя время -
Мы всего лишь друг другу были не теми...
— Ты все еще хочешь со мной встречаться? — спросила я. — Скажи честно, Ной.
На другом конце провода повисла долгая пауза. Слишком долгая, чтобы можно было ждать ответа: «Да. Ты любовь всей моей жизни».
Я не общаюсь с бывшими. Они — часть прошлого. Их нужно сжигать и отправлять их прах Посейдону.
А ты думал — я тоже такая,
Что можно забыть меня,
И что брошусь, моля и рыдая,
Под копыта гнедого коня.
Или стану просить у знахарок
В наговорной воде корешок
И пришлю тебе странный подарок —
Мой заветный душистый платок.
Будь же проклят. Ни стоном, ни взглядом
Окаянной души не коснусь,
Но клянусь тебе ангельским садом,
Чудотворной иконой клянусь
И ночей наших пламенным чадом -
Я к тебе никогда не вернусь.
И он знал также, что сойтись с женщной после долгого перерыва будет несуразным святотатством; и что, если выпив «Жюрансона», оставить вино выдыхаться в бутылке, оно превратится вскоре просто в безвкусную желтую жидкость.
Долгий дождь, разбросанные листья.
Вот и мы не можем вместе быть.
Открывать не стоит старых истин.
Разойтись – не значит разлюбить.