Я превратился в отвратительного эгоиста, который всем своим видом говорил — ну, я-то знаю, что я полное дерьмо, но ведь и вы ничем не лучше...
Мое любимое место в мире? На вершине!
Я превратился в отвратительного эгоиста, который всем своим видом говорил — ну, я-то знаю, что я полное дерьмо, но ведь и вы ничем не лучше...
Если меня не устраивает положение вещей на планете Земля, я переселяюсь в другой мир, мною же созданный...
Я обычная ледышка. Очень холодная. Я так считаю. Я не могу, не умею чувствовать. Я окоченел от холода. Мне, кажется, что я все время хожу вокруг этого холода в этом ужасном ледяном царстве...
Я никогда не любил. Однажды я влюбился, и это было ужасно. Это убило, иссушило меня и стало катастрофой всей моей жизни.
... нечестные действия легче оправдать, если они совершаются не ради себя, а во имя кого-то другого.
А дальнейшее заключение? Не единичная личность – человек, а мысль, идеал – вот человек, к которому единичная личность относится даже не так, как ребенок к взрослому, а как точка, сделанная мелом, к точке воображаемой, или как конечное создание к вечному творцу, или, наконец, по новейшим воззрениям, как особь к роду. Здесь выступает на первый план культ «человечества», «вечного бессмертного человечества», во имя которого единичная личность должна пожертвовать собой и находить свою «бессмертную славу» в том, чтобы что-либо сделать для «человеческого духа».
Целомудрие — разновидность эгоизма, в основе которого лежит все то же физическое желание.