Парк Авеню, 666 (666 Park Avenue)

Другие цитаты по теме

Что может быть могущественней власти лишать жизни человека? Тот, кто отнимает жизнь – отнимает всё. Ведь мертвецу не нужны ни богатство, ни женщины – ничего ему не нужно. У гроба нет кошелька.

Вообще говоря, власть не портит людей, зато дураки, когда они у власти, портят власть.

Ваша профессия даёт вам возможность видеть человека только снизу. И вам кажется: это всё, что в нём есть. Страх, слёзы, мольбы о пощаде, предательство, враньё.

– Кто построит эти корабли, моя королева? Где ваша милость найдет подданных для её королевства, если даже северяне позволят тебе владеть им? Или ты собираешься править царством тюленей и выдр?

Она печально засмеялась.

– Выдрами было бы проще управлять, чем людьми, это уж точно. А тюлени умнее.

Власть — самая заразная болезнь на свете... Да, и сильнее всего уродующая людей.

Деньги, власть и жир уродуют каждого человека по-своему. И если есть редкие люди, которых ни власть, ни деньги, не испортили, в третьем случае исключений нет — жир уродует всех и всегда.

И комиссара вдруг посетила странная мысль о том, что люди всегда остаются верными своим интересам, независимо от того, кто находится у власти: фашисты Миклоша Хорти, коммунисты Яноша Кадара или нынешние демократы, которые вчера еще были коммунистами, а завтра, может быть, снова станут фашистами. Люди всегда живут по-своему. Так было и так будет.

Какими бы абсолютными властителями они кому бы то ни было ни казались! Даже себе. Правитель всегда ограничен. Экономической ситуацией, имеющимися ресурсами, другими государствами со своей армией и флотам, а главное, главное — коренными интересами своего народа.

Так всегда бывает: ты хочешь сделать, как лучше, но для этого постоянно не хватает власти. А когда, наконец, начинает хватать, ты понимаешь, что во-первых, стал жутким тираном и негодяем, а во-вторых, всё равно ничего не добился и люди страдают ещё больше, чем раньше.

Всегда так было и всегда так будет, что время и мир, деньги и власть принадлежит мелким и плоским, а другим, действительно людям, ничего не принадлежит. Ничего, кроме смерти.