Как будто Время свернулось у меня в жилах.
Только что провел три недели в Австрии — в основном на берегу Нойзидлерзее, в местечке Руст. Счастье было почти полным. Гулять, ходить — я по-настоящему счастлив, только если устал физически, бросил думать, выключил сознание. Стоит мне прекратить двигаться, и на меня опять наваливается хандра, лишая малейших сил.
Мне нечего сказать людям, а всё, что говорят они, меня не интересует. И при этом я — человек, несомненно, общительный, поскольку оживаю только среди других.
Все мои внутренние метания — из-за того, что невозможно больше, чем я, любить жизнь и в то же самое время почти непрерывно чувствовать себя в ней чужим, изгнанным, позабытым. Я похож на обжору, теряющего аппетит, стоит ему вспомнить о неутолимом голоде.
Я удалился от мира не потому, что имел врагов, а потому, что имел друзей. Не потому, что они вредили мне, как это обычно бывает, а потому, что они считали меня лучшим, чем я есть. Этой лжи я вынести не мог.
Я чувствую своё ничтожество, но не приниженность. Чувство ничтожества несовместно с приниженностью.
Не принижен тот, в ком есть силы себя ненавидеть.
... время бесценно, словно вода, текущая из открытого крана, и, чтобы не потерять его, я должен нестись во весь опор.
У нас нет времени быть самими собой. У нас хватает времени только на то, чтобы быть счастливыми.
У нас нет времени быть самими собой. У нас хватает времени только на то, чтобы быть счастливыми.
Я думаю глоткой. Мои мысли — если они у меня вообще есть — это вой; они ничего не объясняют, они вопят.
Cлайд с цитатой