Что может быть опаснее похода по неизвестным и жутким землям? Разве что поход по неизвестным жутким землям ночью, в самый пик активности разной неприятной живности и неживности.
— Что у нас на очереди?
— Неприятности.
Что может быть опаснее похода по неизвестным и жутким землям? Разве что поход по неизвестным жутким землям ночью, в самый пик активности разной неприятной живности и неживности.
— Риан! Скоро трактир? Я уже помираю!
— Так может нам еще немного задержаться? Глядишь и сэкономим.
Из близкого леса и впрямь доносился волчий вой. Издалека он казался красивым, как песнь самого лунного света, но Зимобор представлял себе, какой жутью он наполняет, если встречаешь ночь посреди леса и знаешь, что здесь есть еще кое-кто более опасный и голодный, чем ты сам.
— Я бы мог с его помощью творить чудеса! Зачем лишать мир такого орудия?
— Мир? Или тебя?
— Мир в моем лице.
Слушайте, — внезапно обратился к ним я. — А почему вы все-таки друг друга так не любите? — те недоуменно уставились на меня.
— Мы не испытываем друг к другу неприязни, — надменно сказал тот, что сиял возмущенными зелеными глазами. Второй только кивнул.
— Да ну, — не поверил я. — Чего вы тогда жметесь к моим вернам?
Другие люди и существа — это одно. Но спутники — это нечто другое. Речь даже не о дружбе — тут ей и не пахнет. Просто спутников выбирает сама судьба.
— Я бы хотела сказать, что люди тебе ничего не сделают, — грустно произнесла Тара. — Но не могу. Признаюсь, порой мы действуем несколько поспешно, вынося приговор. Так что, лучше спрячься под иллюзией.
Я обещал полную свободу, а полная свобода для человека — это смерть. Он сам согласился.