Хорошо, что некоторые вещи не меняются.
Я не раз встречал некрасивых женщин, совершенно не озабоченных своей внешностью, что, безусловно, шло им на пользу и добавляло обаяния.
Хорошо, что некоторые вещи не меняются.
Я не раз встречал некрасивых женщин, совершенно не озабоченных своей внешностью, что, безусловно, шло им на пользу и добавляло обаяния.
Неприятных людей я предпочитаю видеть только после полудня. Утром всё и так достаточно непросто.
Если уж позволяешь себе на ровном месте превращаться в бессмысленное, раздражительное фуфло, будь добр хотя бы понимать, почему ты это делаешь.
«Чего только не присниться» — и чуть не умер от облегчения. Мои ночные кошмары бывают столь правдоподобны, что так называемая реальность стыдливо забивается потом в темный угол и сидит там смирно, убоявшись конкуренции.
Жаль, что мне не удалось воспитать тебя избалованным, недальновидным болваном, — ты был бы гораздо счастливее. Но уж что выросло, то выросло.
Известное дело, когда почва под ногами перестаёт казаться надёжной, единственный выход — поместить на эту самую почву ещё и задницу, такая смена позиции придаёт уверенности — иногда.
Для того и дан человеку язык, чтобы строить мосты между невыразимой тайной и жаждущим информации сознанием. А все остальные разговоры в лучшем случае разминка перед забегом.
В Москве так живут, вечно ни черта не успевают, кроме самого необходимого, да и то за счет сна; здесь, кажется, нет ни одного человека, который может позволить себе спать сколько хочется, даже дети хронически недосыпают. Однажды жители этого города сойдут с ума от усталости.
Пусть играет, пусть. Пусть пугает, пусть сбивает с толку, пусть не разъясняет правил, шептал я, прислонившись спиной к теплым от солнца камням Тынского храма. Только бы продолжал играть, лишь бы Ему не надоело, хоть бы не передумал, не отвлекся на что-нибудь другое, потому что я уже не хочу жить как-то иначе. И, кажется, не смогу.