О юноша, душою не криви,
Любовь свою несчастьем не зови,
Не превращай, бедняга, сердце в келью
С монашенкою в образе любви.
Твоя печаль притворщице — веселье.
Но ты однажды трезвость прояви.
Чем больше разума в твоем похмелье,
Тем больше пламени в ее крови!
Мудрец все ясное любит,
Храбрец опасное любит.
Страдающий печальное любит,
Надеющийся дальнее любит.
Всех к пропасти ведет одна дорога,
Порой она крута, порой полога.
Борясь с бедою, мы по ней идем,
Одолевает нас одна тревога.
Мы хлеб земной жуем и воду пьем,
Пока нам здесь не подвели итога.
Между небытием и бытием
Лишь ты, любовь — наш светоч и подмога.
Ты схожа в смерти с сорванным цветком:
Он в запахе живет еще немного.
Тот не любил, кто размерял свой пыл,
Не выбивался из последних сил.
Тех далеко любовь не уводила,
Кто далеко в любви не заходил.
С толпою приближенных,
Со свитой стражей конных
На вороных конях,
Объезд краев исконных
Свершал великий шах.
«Будь славен, шах великий»,
Кругом кричал народ,
И лезли все вперед,
Чтоб пасть перед владыкой,
Один дервиш убогий
На всех не походил.
Сидел он у дороги,
Безмолвие хранил.
И самый именитый
Придворный блюдолиз
Вдруг, отделясь от свиты,
Над стариком навис:
«Коль ты, молчальник кроткий, Безмолвствовать привык,
Так выдерут из глотки
Ненужный твой язык!»
И шах — правитель строгий —
Остановил коня: «Ты почему, убогий,
Не падаешь мне в ноги,
Приветствуя меня!»
Дервиш ответил внятно:
«Мой шах, ты знаешь сам —
Случалось попадать нам
Под власть к твоим врагам.
И вся толпа, бывало,
Нимало не скорбя,
Твоих врагов встречала
Не хуже, чем тебя.
Тебя я не в гордыне
Молчанием встречал,
Безмолвствовавший ныне,
Я и тогда молчал.
Любовь не расцветает
Там, где таится страх,
Она не на устах,
А в сердце обитает.
И если только силой
Ты в силах управлять,
Казни меня, не милуй,
Ты властен убивать!»
Но шах, смягчившись, прежде,
Чем кликнуть палача,
Дал нищему одежды
Со своего плеча.
Придворных озадачил,
Когда он не льстеца, —
Молчальника назначил
Советником дворца.
С тех пор судил и правил
Добром великий шах.
Народ владыку славил,
Но славил не за страх.
Шах до скончанья века
Благословлял тот час,
Когда он Человека
Себе на счастье спас.
И думал шах в смущеньи:
«Ни раб, ни аксакал,
Сей нищий уваженье
Мне под ноги постлал».
И понял шах великий,
Что мерят лишь рабы
Достоинства владыки
Покорностью толпы.
Не трать напрасных слов. Та, что тобой любима,
От многих клятв твоих лишь станет холодней,
Чем горячей огонь, тем вьется меньше дыма,
Чем истинней любовь, тем меньше слов о ней.
Мельканье лиц, пространств, имен, времен,
Вся жизнь земная — это страшный сон.
Лишь тот находит в этом сне забвенье,
Кто хоть на миг любовью озарен.
Бывает очень трудно остудить
Сердца, которые любовь тревожит.
Труднее этого одно, быть может:
Сердца нелюбящих воспламенить.
Ты будешь думать, что я жестока, самолюбива. Да, это верно, но таково уж свойство любви: чем она жарче, тем эгоистичнее. Ты не представляешь, до чего я ревнива. Ты полюбишь меня и пойдешь со мной до самой смерти. Можешь меня возненавидеть, но все-таки ты пойдешь со мной, и будешь ненавидеть и в смерти, и потом, за гробом.
Очень легко думать о любви. Очень трудно любить. Очень легко любить весь мир. Настоящая трудность в том, чтобы любить реальное человеческое существо.
Считает лишь дурак или злодей,
Что горе совершенствует людей.
Такое мненье сходно с заблужденьем,
Что старый нож от ржавчины острей,
Что от дождей в ненастный день осенний
Вода в потоке чище и светлей.
Cлайд с цитатой