Ради призрачной цели души губили,
Но какая-то сила нас вперёд вела.
Ради призрачной цели души губили,
Но какая-то сила нас вперёд вела.
Так истерзана плоть, эту боль не унять
Не в постели из роз суждено умирать...
Смерть придёт не таясь, среди белого дня,
Чтобы душу принять из объятий огня.
Нежданна первая любовь, за что ей дьявольский удел?
Безумных чувств тугой клубок — граф так красив, умён и смел,
Но... им уже отмерен срок.
Просить красавицы руки граф к церкви прискакал.
Сказав: «Лишь смерть нас разлучит!»
Её он в жёны взял...
Но жжёт плечо огнём клеймо, не скрыть от глаз укор немой.
Любви изнанка — боль и ужас. Расправе быть и суд не нужен.
Казнит граф собственной рукой жену, как зверь, в глуши лесной.
Ей виселицей старый дуб послужит.
Где ты, та девочка?
Не различить, где явь, где бред: любви кровавое вино!
И страсть, и похоть, тьма и свет, и снова грязь, и снова дно...
Всё это было так давно, и может, вовсе не со мной.
Что стало с девочкою той?
«Её зовут Миледи!»
Рай...
Кто видел Рай?
Всем на земле так одиноко...
Рай?
Где этот Рай?
Жизнь на земле слишком жестока.
Когда сверкнёт меч палача, погаснет в алтаре свеча,
Что у Небес попросите,
Миледи?
Когда придёт Ваш смертный час, набат умолкнет отзвучав,
Что Господу Вы скажите,
Миледи?
Когда всё это было?
Как будто жизнь назад,
В ладони гвозди вбили.
И дальше только ад,
Калёное железо.
Приняв печать огня,
Змеёй впивалось в тело,
Шипя, искрясь, звеня
Тебя хлыстами били,
Но им не слышать плач
И сложенные крылья
Не видит твой палач.