Сладко после дождя теплая пахнет ночь.
Быстро месяц бежит в прорезях белых туч.
Где-то в сырой траве часто кричит дергач.
Вот, к лукавым губам губы впервые льнут.
Вот, коснувшись тебя, руки мои дрожат...
Минуло с той поры только шестнадцать лет.
Обо всём в одних стихах не скажешь,
Жизнь идёт волшебным, тайным чередом,
Точно длинный шарф кому-то вяжешь,
Точно ждёшь кого-то, не грустя о нём.
Нижутся задумчивые петли,
На крючок посмотришь — всё желтеет кость,
И не знаешь, он придёт ли, нет ли,
И какой он будет, долгожданный гость.
Утром ли он постучит в окошко
Иль стопой неслышной подойдет из тьмы
И с улыбкой, страшною немножко,
Всё распустит разом, что связали мы.
Люби стрелу блистательного лука.
Жестокой шалости, поэт, не прекословь!
Нам всем дается первая разлука,
Как первый лавр, как первая любовь.
Ищи меня в сквозном весеннем свете.
Я весь — как взмах неощутимых крыл,
Я звук, я вздох, я зайчик на паркете,
Я легче зайчика: он — вот, он есть, я был.
Но, вечный друг, меж нами нет разлуки!
Услышь, я здесь. Касаются меня
Твои живые, трепетные руки,
Простёртые в текучий пламень дня.
Помедли так. Закрой, как бы случайно,
Глаза. Ещё одно усилье для меня -
И на концах дрожащих пальцев, тайно,
Быть может, вспыхну кисточкой огня.
Грустно. Осень пирует,
Осень развесила красные ткани,
Ликует…
Ветер — как стон запоздалых рыданий.
Листья шуршат и, взлетая, танцуют.
Тебя нет, тебя нет...
И утро
Такое мутное,
Такое нудное
... и не будет тебя.
И горизонт закрыт,
Его закрыла не туча,
А воздушная складка твоего платья.
Тебя нет, тебя нет...
И, как воздух, жгуча
Эта тоска, это проклятье
... и не будет тебя?
И, кажется, чиркнешь спичкой -
И воздух вспыхнет,
И рассеется мрак.
Тебя нет, тебя нет...
И слава богу!
Почему же я чувствую тебя так,
Как безногий чувствует ногу,
Которой нет!
И не будет...
В Кейптаунском порту с пробоиной в борту
«Жанетта» поправляла такелаж.
Но прежде, чем уйти в далёкие пути,
На берег был отпущен экипаж.
Идут, сутулятся по тёмным улицам,
И клёши новые ласкает бриз...
Они идут туда, где можно без труда
Найти себе и женщин и вина.
С кем ходила ты, кого жалела,
В сон чужой ты почему вошла,
Ласковое тоненькое тело
Ты кому спокойно отдала?
Для них она Богиня всего женственного, всего самого недоступного, всего самого порочного.
Cлайд с цитатой