Я пришел, – сказал призрак, – посмотреть, что вы такое пишете на этой скверной бумаге?.. Мне, само собой, дела нет до мыслей, какие вы излагаете. Но меня страшно интересуют знаки, которые вы тут выводите…
Держите мысли в порядке, и тело последует за ними. Любые передряги будут тебе по зубам. Если ты будешь одержим, если отдашься всем сердцем своей цели, то в таком случае ты можешь только победить!
– Мысли не отличаются точностью и не поддаются контролю, – ответил он. – Если я открою перед тобой свой разум, я не буду знать, что именно ты сумеешь там прочесть. А когда я читаю твои мысли, я могу ошибиться и неправильно истолковать то, что увижу и услышу. Поэтому я предпочитаю разговаривать и таким образом использовать свои умственные способности. Мне нравится слышать звучание речи и с ее помощью вступать в необходимые для меня отношения с другими. Мне нравится, когда меня слушают. К тому же я не люблю без предупреждения проникать в чужой разум. Если говорить откровенно, я считаю, что речь – это поистине величайший дар, которым в равной степени владеют как смертные, так и бессмертные.
Гениальные мысли, родившись не стареют, а молодеют, обретая с годами своих адептов в рядах нового, молодого поколения.
Люди часто лукавят, когда говорят: «Не было у меня времени об этом подумать». На самом деле, если вас что-то тревожит или беспокоит, тревога и беспокойство все равно будут пробиваться сквозь все остальные ваши дела – соответственно, ощущать их вы будете даже тогда, когда по уши погружены во что-то другое.
Ваша мысль, хотя бы и дурная, пока при вас, – всегда глубже, а на словах – смешнее и бесчестнее.
Мы, может быть, слишком бережливы в трате своих чувств, много живем мыслью, и это несколько искажает нас, мы оцениваем, а не чувствуем…
Между нами говоря, почему люди не думают? Вас это не бесит? Почему бы им просто не подумать?
Есть вещи, раздумье о которых не способствует их прояснению. Потому и не стоит о них слишком долго рассуждать. Это только всё портит и усложняет.
Она уже стала проводить пасмурные октябрьские утра, сидя у окна своей комнаты, жалея мёртвых и думая, что, не пожелай бог отдохнуть в день седьмой, у него было бы время для того, чтобы сделать мир более совершенным.
— Ему надо было воспользоваться тем днём, тогда бы в мире не было стольких недоделок, — говорила она. — В конце концов для отдыха у него оставалась вечность.
Для неё со смертью мужа не изменилось ничего, за одним-единственным исключением: прежде, при его жизни, для мрачных мыслей у неё была причина.
Он промолчал, подумав о том, что если что‑то и делает, то вопреки воле богов, а не потому, что они так пожелали.
Cлайд с цитатой