Когда два события схожи по характеру. По времени или месту, мы спешим радостно ухватиться за это сходство и усмотреть в нем полное совпадение — отсюда и рождаются мифы, которые мы копим, чтобы потом рассказывать знакомым о чудесах.
Если человека обвиняют во лжи, а потом выясняется, что он говорил правду, у него появляется прикрытие, позволяющее долгое время врать без опаски.
Я понимаю, почему система, построенная по шаблону, стремится сокрушить свободный разум — потому что только он способен сокрушить такую систему, постигнув её суть.
... ложь есть средство наживы или способ спасти свою шкуру. Если твёрдо придерживаться этого определения, то, думаю, лжецом можно считать и писателя — при условии, что тот неплохо зарабатывает.
... в человеческой психике есть механизмы, с помощью которых в её тёмной глубине сами собой взвешиваются, отбрасываются, решаются проблемы. При этом в человеке порой действуют нутряные силы, о которых он и сам не ведает. Как часто засыпаешь, полон непонятной тревоги и боли, а утром встаёшь с чувством широко и ясно открывшегося нового пути — и всё благодаря, быть может, этим тёмным глубинным процессам. И бывают утра, когда кровь вскипает восторгом, всё тело туго, электрически вибрирует от радости — а в мыслях ничего такого, что могло бы родить или оправдать эту радость.
Я был бы разочарован, если б ты не сделался атеистом, и рад видеть, что, вступивши в возраст и умудрившись, ты вкусил агностицизм, как вкушают сладкий пряник после сытного обеда. Но, понимая всё это, сердечно прошу тебя — не пробуй обращать маму в своё безверие. Её вера величиной с гору, а у тебя, сынок, в руках ещё и лопатки нет.
От любого из нас можно ждать чего угодно, мы способны на поступки как удивительно благородные, так и удивительно низкие. Да и найдётся ли человек, втайне не помышлявший вкусить запретного?
Том, третий сын, пошел весь в отца. Родился он с громовым криком и жил, сверкая, как молния. В жизнь он ринулся очертя голову. Он не знал меры в радости и восторге. Мир и людей он не открывал, а создавал сам. Когда он читал книги, то знал, что читает их первым. Он жил в мире, сияющем свежестью и новизной, нетронутом, как Эдем на шестой день сотворения мира. Он стремительно нёсся по раздолью жизни, словно ошалевший от простора жеребёнок, а когда позднее жизнь воздвигла перед ним изгородь, он промчался сквозь неё, разметав рейки и проволоку, а ещё позже, когда вокруг бесповоротно сомкнулись стены, он прошиб их собой и вырвался на свободу. Ему была доступна великая радость, но столь же великой бывала и его скорбь; так, например, когда у него умерла собака, мир рухнул.
Ни у кого нет такого права — лишать человека любой, самой малой частицы того, что ему положено на земле. И жизнь, и смерть — наш общий удел. Каждый должен нести свою боль.
Cлайд с цитатой