В. А. Редер. Пещера Лейхтвейса

Победить свою страсть. Покорить рассудку страстную любовь. Легче повернуть течение реки, легче задержать молнию в ее полете, легче свести на землю звезды, чем остановить, заглушить в своем сердце любовь к женщине.

6.00

Другие цитаты по теме

«Я люблю тебя», — как часто эти слова срываются с уст молодых созданий, которые произносят их с полной верой, не осознавая, что обманывают себя. «Я люблю тебя». Как долго может длиться молодая любовь, если не успеешь ее быстро поймать в сетку, а молодые сердца пронзит острой булавкой, как бабочек, и хранит их старательно под стеклом. Острая булавка — это брачный обет, а стекло — это брак. Бедные молодые сердца, как часто вам приходится погибать и увядать, потому только, что вы торопитесь с этим «я люблю тебя».

... особенно разгорелись страсти, когда обе супружеские пары, как немецкая, так и итальянская, с прямо-таки оскорбительным презрением принялись отрицать coup de foudre как нелепость и пошлую романтическую выдумку. Трудно также объяснить, почему наш спор так быстро принял столь язвительный оборот,  — думается, тут сыграло роль невольное желание обоих супругов исключить возможность такого легкомыслия и подобной опасности для своих жен. ... а когда вдобавок немка начала авторитетным тоном поучать меня, что бывают настоящие женщины, а бывают и «проститутки по натуре», к которым, по её мнению, принадлежит и мадам Анриэт, терпение моё лопнуло, и я в свою очередь перешёл в наступление. Я заявил, что лишь страх перед собственными желаниями, перед демоническим началом в нас заставляет отрицать тот очевидный факт, что в иные часы своей жизни женщина, находясь во власти таинственных сил, теряет свободу воли и благоразумие, и добавил, что некоторым людям, по-видимому, нравится считать себя более сильными, порядочными и чистыми, чем те, кто легко поддаётся соблазну, и что, по-моему, гораздо более честно поступает женщина, которая свободно и страстно отдаётся своему желанию, вместо того чтобы с закрытыми глазами обманывать мужа в его же объятиях, как это обычно принято.

Любовь есть величайшее счастье в мире, но оно же и величайшее страдание, если не может быть разделена.

У каждого из нас, у меня, у вас, у кого-то другого, есть одна единственная, женщина, у каждого своя, может вы её никогда не увидите, потому что она живёт на другом конце земли, может встретите прямо сейчас, когда выйдете отсюда, может она живёт на соседней улице, за углом, и вот тогда, доктор... я вам этого не желаю

... страсти можно лишь до поры до времени держать в узде: даже в королеве женщина в конце концов предъявляет самое священное свое право — любить и быть любимой.

Красота женщины не во внешней ее привлекательности, истинная красота женщины отражается в ее душе. Это забота, которую она отдает с любовью. Это страсть, которую она проявляет. Красота женщины с годами только растет.

Затем: страданье длится слишком долго

и слишком тяжело для нас, страданье

от лжелюбви, кивающей на давность

привычки называться правом и

расти в ботву из всей неправоты.

Где, у кого есть право на владенье?

Владенье тем, что и себя не держит,

что лишь себя, подхватывая, ловит,

отбрасывая, как ребенок мяч.

И как не может флотоводец Нику

к форштевню прикрепить насильно, если

своя же собственная легкокрылость

её уносит в светлый ветер моря, -

так женщину никто не призовет,

когда она, не видя нас, уходит

по узенькой полоске жизни, как

сквозь чудо, — и уходит без опаски:

ведь страсть — она не долг и не вина.

Вина — предать свой труд, себя, вина -

в любви не умножать ничьей свободы

своей свободой, что с трудом обрёл.

И нам дано, где любим, только это:

друг друга отпустить; мы держим то,

что нам само упало, ни за что.

Как классифицировать ее губы, куда их пришпилить? Отнести их к раковинам? к лепесткам роз? к скорпионьим хвостам? к змеям, запутавшимся друг в друге?...

Старые, укоренившиеся предрассудки, а не биология поддерживают в людях это милое верование-табу, согласно которому только мужчина может и имеет право быть активным. Такое представление слишком плоско. Что стало бы с нашим миром, если бы человечество во всем полагалось на активность мужчин? Браки держались бы от силы один месяц. Ибо каждый мужчина готов предложить женщине страсть — на две недели, взамен же требует от нее два года страсти, двадцать лет любви и всю жизнь восхищения.

…любовь, страсть выпадает женщине больше, чем раз в жизни, и нельзя лишать ее права ни на эту любовь, ни на свободу от оков брака, если муж опостылел.