Когда что-нибудь делаешь слишком хорошо, то, если не следить за собой, начинаешь выставляться напоказ. А тогда уже не может быть хорошо.
Мне легче было бы выкинуть человека из окошка или отрубить ему голову топором, чем ударить по лицу.
Когда что-нибудь делаешь слишком хорошо, то, если не следить за собой, начинаешь выставляться напоказ. А тогда уже не может быть хорошо.
Мне легче было бы выкинуть человека из окошка или отрубить ему голову топором, чем ударить по лицу.
Господи, до чего я ненавижу эту привычку — вопить вдогонку «счастливого пути». У меня от этого настроение портится.
Главное, мне их всегда жалко. Понимаете, девчонки такие дуры, просто беда. Их как начнешь целовать и все такое, они сразу теряют голову.
Бывают такие лысые, которые зачёсывают волосы сбоку, чтобы прикрыть лысину. А я бы лучше ходил лысый, чем так причёсываться.
И нам он советовал всегда молиться Богу — беседовать с ним в любое время. — «Я, говорит, разговариваю с Христом по душам. Даже когда веду машину». Я чуть не сдох. Воображаю, как этот сукин сын переводит машину на первую скорость, а сам просит Христа послать ему побольше покойничков.
Вы понимаете, о чем я? Живет себе такой человек вроде старого Спенсера, из него уже песок сыплется, а он все еще приходит в восторг от какого-то одеяла.