Писатели, пишите не чернилами, а кровью. Но не чужой.
Этот писатель выплывает из глубины своих идей весь мокрый.
Писатели, пишите не чернилами, а кровью. Но не чужой.
Этот писатель выплывает из глубины своих идей весь мокрый.
Буду писателем региональным. Ограничусь нашим земным шаром.
Писать и мыслить нелегко, скажу без зубоскальства:
слова ведь сочиняем мы, а правила — начальство.
Есть писатели, непереводимые на другие языки. Их спокойно можно пропагандировать за границей.
Иные писатели напоминают мне берлинских дамочек, которые, приставая к вам ночью на улице, мурлыкают по-кошачьи: «Я такая неукротимая...»
Деление живой литературы на жанры вообще достаточно условно. Жанры перерастают один в другой, не спрашивая разрешения критиков и историков литературы. Схемы вообще хороши лишь применительно к посредственности. Писатель покрупнее непременно выйдет за их рамки.
Небесные тела вращаются все по тем же орбитам, но всякий раз по другим законам.
То, чем озабочен писатель, не должно выражаться в словах.
Бог — юморист: если не верите — посмотрите на себя в зеркало.
Я уже привык, что меня представляют: «Вот Орхан Памук — турецкий писатель, лауреат Нобелевской премии, он пишет о Стамбуле». Я очень люблю город Стамбул. Но всё же меня больше интересует человек в Стамбуле, его жизнь, переживания, воспоминания. Стамбул стал одним из героев моей прозы, он не просто декорация. Даже на расстоянии я чувствую связь с этим городом.