Вот уж точно сладкая парочка, ты лузезар, ты лузазёр.
Тронешь хоть иголку на сосне — заставлю сделать харакири.
Вот уж точно сладкая парочка, ты лузезар, ты лузазёр.
На ней удобное милое платьишко — домашнее, неигривое — по колени и по локти. Оно не показывает ничего, но и не надо. Есть такие коленки, которых одних достаточно, чтобы отказаться от всего прочего в мире.
Но она не злится на меня, а только гладит по голове, гладит — и яд выходит через мои глаза, через мой рот, и я освобождаюсь, и вдыхаю легко, и становлюсь невесомым, словно мои лёгкие были наполнены слезами и не давали дышать...
Слушай, зеленка, они тупые звери, я просто следую по законам природы — человек сверху, животные под ним.
Но твой медведь, он, видишь ли, в основном положении, его место где-то посередке, скажем, между парой кусочков жареной картошки...
— Что ты купил?
— Одноразовую камеру. Я хочу сфотографировать твоё лицо.
— Моё лицо?
— Почему-то ты вид твоего лица умиляет меня. Думаю, потому что оно глупое.
— ...
— И когда мне захочется убедиться в этом, я смогу посмотреть на это фото.
Кровь с текилой стучится мне в голову. Это повышение на две ступени. Я выпрямляю спину. Я чуть не нагнул его жену и не разбил морду ему самому. Чудесно.
— Тише-тише, Сосисочка, испугался малюточка, ты моя заинька, пёсинька, кисонька.
— Не доверяйте ему — он служит им!
— Кому?
— Этим — медведю, оленю! Засланный он! Я предвижу будущее — вдруг однажды, в маленький городок, вроде Тимберлайна, придет орда! Они полезут из норок, из берлог, из живых уголков и в одночасье, мировой порядок падет прахом. Не смейтесь над стариной Шоном, вот увидите — чудовище выйдет на свет.
— О, нам это все так понятно!
— Да ну?
— Мы ученые, ну вроде того, и мы приехали сюда в поисках неоспоримых доказательств существования вида Гомо-обезьянус.
— Гомо кто?
— Мы ищем Снежного Человека!
— Снеж... о, перед кем распинался — у них крыша поехала!
Говорят, печаль делает нас людьми. Надеюсь, вы поняли. Людьми с бьющимися в груди сердцами и душами, способными мечтать.
Его даже не свергали — он сам бежал, сбрив бороду и переодевшись в женское платье, и сейчас бродит где-то среди нас, живёт в кубе два на два и хряпает антидепрессанты на завтрак.