— Здорово, Петрович! А ты опять машину тут моешь? Охранника совсем не боишься?
— А ты ничего не знаешь? Нет у нас больше охранника...
— А ты его чего, на тот свет отправил?
— Хуже. На биржу труда.
— Здорово, Петрович! А ты опять машину тут моешь? Охранника совсем не боишься?
— А ты ничего не знаешь? Нет у нас больше охранника...
— А ты его чего, на тот свет отправил?
— Хуже. На биржу труда.
— Мне многие говорили, что психология — это моё.
— Они имели в виду, что твоё место в психушке.
— Нет, всё! Я не могу в этом кресле сидеть! Господи, я себя чувствую в нём как червяк на крючке!
— Николай Петрович, вы же говорили, что у вас с этим креслом любовь с первого взгляда...
— Ну это по картинке... На фото даже Галя хорошо выглядит!
— Пап, семь утра! Что ты делаешь? Хочешь, чтобы у нас проблемы были? Что музыка так орёт-то?
— Сейчас иностранную музыку не преследуют!
— И вообще как можно как можно есть, когда на тебя смотрит такое чудовище?
— Ничего, я так каждый день ем.
— Коленька, ты точно не хочешь с нами на концерт идти? А то мы с тобой так давно в свет не выходили!
— Галь, с тобой лучше в темноте!