— Да ладно, Бобби! Никому не нужна эта фотография.
— Поддерживаю.
— Молчать! Вы моё пиво хлещите. К тому же, нужно же мне хоть что-то на память о ваших жалких мордах.
— Ха! Приятно, что тут есть оптимисты!
— Да ладно, Бобби! Никому не нужна эта фотография.
— Поддерживаю.
— Молчать! Вы моё пиво хлещите. К тому же, нужно же мне хоть что-то на память о ваших жалких мордах.
— Ха! Приятно, что тут есть оптимисты!
— Джерсийский дьявол? Я думал, это чушь, местная небылица!
— Рассказы о встречах с ним бытуют в тех краях вот уже более 200 лет. По одной версии у него крылья летучей мыши, по другой — рога и хвост и вот еще... Лошадиная голова!
— В газете скорее башка Чубакки... Этой твари только с Трансформером махаться!
— Это...
— Да, чистое железо, покрытое солью. Стопроцентная защита от призраков.
— Ты построил убежище?
— У меня была пара выходных.
— Имя Гордон Уокер тебе о чем-нибудь говорит?
— Да, я его знаю.
— И?
— Отличный охотник, а что, милый?
— Мы тут столкнулись с ним и теперь вроде как работаем вместе.
— Не надо, Сэм.
— Ты же сказала, что он отличный охотник.
— А Ганнибал Лектор — отличный психиатр.
— Что с тобой, Бобби Сингер?
— Возьми ручку, список длинный.
— От тебя перегаром за милю несет.
— Ты вообще-то тоже не розами пахнешь.
— Что с тобой, Бобби Сингер?
— Возьми ручку, список длинный.
— От тебя перегаром за милю несет.
— Ты вообще-то тоже не розами пахнешь.
— Сэм, я все осознавал. И помню все, что говорю. Я хочу чтобы ты знал: то были слова демона. Я тебя не брошу, сынок. Никогда!
— Спасибо, Бобби!
— Не за что. Мне бы памятник при жизни, но не за что.
— Сейчас угадаю — приехали за антиквариатом?
— Как вы догадались?
— По глазам вижу. Ну что, одну двуспальную кровать?
— Что? Нет, нет, нет, что вы! Две отдельных. Мы братья.
— Но раз ты знаешь, что есть зло, то почему не поверить в добро?
— Я вижу, что зло делает с добром.
— Наверное, отец так и думает. Жаль только он не делится с нами.
— Началось.
— Что?
— Сэм, мы год искали отца, а теперь мы с ним всего пару часов, а ты уже зудишь.
— Нет. Я счастлив, что он невредим. Я счастлив, что мы вместе.
— Чудно.
— Но, он обращается с нами, как с детьми.
— Боже.