Не то плохо, что она мещанского рода, а то, что душа у нее мещанская и выше подняться не хочет.
Когда люди любят по-настоящему, они кажутся друг другу самыми необыкновенными на свете.
Не то плохо, что она мещанского рода, а то, что душа у нее мещанская и выше подняться не хочет.
Когда люди любят по-настоящему, они кажутся друг другу самыми необыкновенными на свете.
Любовь иногда насылается тёмными побуждениями плоти, а дружба — это всегда выбор души.
— Нет, просто любуюсь совершенством природы. Поглядите, до чего мудро устроена всякая мелочь: лепесток, стебелек, коробочка с семенами. И все точно, все соразмерно, нигде нет ошибки.
— Кажется, только в человеке природа ошиблась. Наверное, не раз уж разочаровывалась мать-природа в своем неразумном творении.
— У человека всегда есть надежда исправиться. Только надо жить в согласии с самим собой и заниматься тем, к чему расположена душа. Узнай самого себя и справься с собою — вот что бы я советовал каждому человеку.
— О-о, да ведь иные души до того темны, что дай им волю — самого Бога заточат в темницу. И не каждый человек может справиться с той алчностью, что засела в его душе.
Всегда найдутся люди, которые хотят иметь всего больше других. И не только богатства, но и власти над чужими душами и умами.
Вот великая сила искусства! Она может поднять человека от земли до небес! Когда мы творим, мы покидаем этот унылый мир и создаем свой собственный, который Бог вложил в нашу душу!
А что до появления разрушителей... так они всегда были, во все времена. Разрушители нравственности, порядка, государств. Есть люди — разрушители, а есть созидатели. И вот, когда в обществе количество разрушителей перейдет определенную границу, начинаются всякого рода перевороты, бедствия.
Женщины всегда стремятся к миру и благополучию, а мужчины — к военной славе. И знаете почему? Потому что правитель-мужчина смотрит на своих воинов и думает: «Вот столько-то всадников, столько пеших, столько ружей и штыков». А женщина смотрит и думает: «Вот этот — сын Марии, а тот — жених Катерины, а у этого — чудный голос, а у того — добрая улыбка...»
А затем... затем будет ожидание — тревожное, нетерпеливое, сладкое ожидание того, кто должен непременно появиться, воскреснув из мрака безнадежности, в который чуть было не погрузилась ее душа. Когда, в какую минуту он появится, она не знала, но знала, что отныне будет ждать его в том самом месте, где они когда-то впервые встретились и со скандалом разминулись, не угадав друг в друге своей судьбы.
Духовные деяния для тиранов страшнее телесных. Разбойника помилуют скорей, чем сильного духом праведника.