Нет, в реальном мире есть пропасти, каких не перейти.
Рассуждая как бы вспять, от следствия к причине, я считаю себя вправе заключить, что череп мой под своим банальным внешним обликом скрывал латеральное удлинение зоны Вернике — деформация, обычно связанная с преждевременным развитием речевых способностей, хотя в известных случаях, не спорю, и сопряженная опять же с редкими формами идиотизма.
Есть такое место в «Призраке оперы» — там этот призрак, этот великий гений, прячущийся от глаз из-за своего невообразимого уродства, говорит, что больше всего на свете он хотел бы пройтись вечерком по бульвару под руку с хорошенькой женщиной, как самый заурядный обыватель. По мне — это самое трогательное место во всей мировой литературе, хоть Гастона Леру великим не назовешь.
Отнюдь не обладая физической храбростью, как, впрочем, и никакой другой, я с тоской воображал всю глупость и пустоту мне предстоявшей обыкновенной, невысокохудожественнолитературной жизни и очень рано стал тешиться смешной идеей, будто бы мне и в самом деле уготована Судьба. И в поисках её я начал путешествовать во времени и пространстве своих книг.
И я знакомил людей между собой. Я посадил Бодлера на плот вместе с Геком и Джимом. И очень хорошо, ему не вредно оказалось. А порой я осчастливливал печальных. Китсу я дал жениться на Фанни, пока он еще не умер. Спасти его совсем мне не удалось, но видели бы вы их в брачную ночь, в дешевеньком римском пансионе! Для них он стал волшебным замком. Книги входили в мои мечты, а порой и сам я мечтательно входил в свои книги. Я держал Наташу Ростову за тонкий стан, чувствовал ее руку на своем плече, и волны вальса нас несли по навощенной бальной зале и дальше, в увешанный бумажными фонариками сад, а удалые красавцы гвардейские полковники меж тем крутили бешено усы.
И в глубине души я понимал, я понимал, хоть корчил блаженное неведение, подыгрывая Джерри, что в те совместные наши вечера, когда он пил и говорил, в сущности, он говорил с самим собой.
Ты должен принять реальность других людей. Тебе кажется, что реальность — это предмет для переговоров, что она будет для нас такой, как ты скажешь. Ты должен принять, что мы столь же реальны, как и ты; ты должен принять, что ты не Господь Бог.
Вот было у крестьянина три сына,
Все трое — дураки, что характерно.
Атос, Портос и младший — Буратино
Принцессу встретили, и кончилось всё скверно!
Они вложили ей, на всякий случай,
Прям под матрац горошину. Тротила.
И от дворца остался только ключик,
Который сныкала безумная Тортилла.
Её царевич отловил и долго мучил
Кричал: «Зачем тебе такие уши, бабка?»
Потом убил, сварил и съел, а ейный ключик
У Дуремара поменял на центнер мака.
— Между вчера и сегодня большая разница.
— Какая разница?
— Вчера была мечта, а сегодня осталась реальность.
История в значительной мере преподнесена как хроники того как великие люди совершают великие дела. Но жизнь большинства из нас не состоит из важных моментов, она состоит из мелочей. И с каждым даже не важным на первый взгляд решением, с каждым небольшим решением мы решаем какими мы станем. Мы честны, мы преданы и мы гордимся собой или стыдимся того, кем мы стали. Жизнь часто идёт вразрез с нашими планами, неожиданные вещи случаются и они удивляют нас новыми волнующими возможностями, но рано или поздно реальность даёт тебе пощёчину!
Cлайд с цитатой