Если это во имя справедливости, простительна любая подлость.
(Пока сражаешься за правое дело, можно играть грязно.)
Если это во имя справедливости, простительна любая подлость.
(Пока сражаешься за правое дело, можно играть грязно.)
Закон подлости никому не нравится, но почему-то везде исполняется. А есть закон, который всем нравится, но почему-то везде нарушается — это Закон справедливости.
— Почему добрые люди не всегда красивые?
— Чтобы в мире было больше справедливости. Красота и доброта не ходят рука об руку.
Справедливость — это то, во что мы свято верим, когда обижают нас, и о чём легко забываем, обижая других.
– Вы забываете, – сказал я, – что мое призвание обязывает меня ставить превыше всех одну добродетель – милосердие.
– Я человек справедливый. Это все знают.
Я не отвечал, и он сердито спросил:
– Почему вы молчите? Выкладывайте, что у вас на уме!
Я немного помедлил, потом решил высказаться.
– Я подумал о том, – сказал я, – что, когда настанет мой час, мне будет очень грустно, если единственным доводом в мое оправдание будет то, что я был справедлив. Ведь тогда и ко мне отнесутся только справедливо...
Кто сам с собою в спор вступил, тот усмиряет и свой пыл. А осмеянье мудрецов, что характерно для глупцов, с веками выдаст подлецов.
Сложно судить по справедливости там, где преступления и зло перешли грань человеческого понимания.
Про разбойников написано, пишется и будет ещё написано так много, что аж противно. Простой, честный, тихий человек никому не интересен. Как он там пашет землю, выращивает пшеницу и репу, торгует, рискуя разориться, столярничает, плотничает, ловит рыбу, отливает колокола, шьёт одежду, охотится, грибы собирает — никому нет дела. Зато про того, кто силой забирает себе все плоды скучного повседневного труда, и песни слагают, и баллады, и былины, и эпосы. Ну и книжки, конечно, сочиняют. Слушатель или читатель всегда мнит поставить себя на место разбойника, а не жертвы. Ему от этого вроде бы становится легче. Вроде бы на какое-то мгновение в жизни устанавливается справедливость.
Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо.
— Что нам за всеми охотиться?
— Да.
— А по счетам с чего платить будем?
— Я сообщу коммунальным службам, что мы борцы за справедливость.