Они работали бок о бок с поразительной согласованностью. Ни с одним из детей Гефеста Лео не удавалось наладить такой интуитивный контакт, как с этой бессмертной огородницей.
— Плот наконец-то приплыл. — сказал Лео.
Калипсо фыркнула. Кажется, её глаза покраснели, но в лунном свете сложно было сказать наверняка.
— Только заметил?
— Но он появляется лишь тогда, когда парни, которые тебе нравятся...
— Не испытывай свою удачу, Лео Вальдес, — перебила она. — Я все еще тебя ненавижу.
— ... А что я могу сделать сейчас, пока у меня руки грязные?
Она помахала запачканными и покрытыми волдырями пальцами. В голове Лео мелькнула непрошеная мысль о том, что нет девушки привлекательнее, чем та, которая не боится замарать руки. Но, разумеется, это было теоретическое суждение. Оно никак не относилось к Калипсо. Ни в коем случае.
Он на своем опыте узнал, как опасны могут быть клятвы. Но Лео было все равно.
— Я вернусь за тобой, Калипсо, — сказал он ночному ветру. — Я клянусь рекой Стикс.
— Значит, взлетаем без всякого плана, — констатировала Калипсо. — Не знаем ни куда направляемся, ни какие трудности ждут нас вне этого острова. Много вопросов и ни одного приемлемого ответа?
Лео развёл руками:
— А я всегда так летаю, солнышко. Могу я взять твои сумки?
— Конечно.
... Ты и Фрэнк — вы вместе, и это здорово! Мы все обязательно все преодолеем. И я надеюсь, что у вас обоих будет шанс стать счастливыми. Да и вообще, Чжан и шнурки без твоей помощи завязать не может.
– Я все думаю насчет огня, – продолжила Пайпер. – Мы ведь ждем, что гиганта победит Лео, раз он...
– Горячий? – ухмыльнувшись, предположил Лео.
Боги, Аннабет — это просто нечто. На секунду Перси даже вспомнил, каково это, быть счастливым. У него потрясающая девушка. И у них может быть будущее.
По человеческим меркам, ему едва исполнилось четырнадцать, всего на год старше Хейзел, но это не имело никакого значения. Как и сама Хейзел, Нико ди Анджело был полубогом прошлого поколения и излучал особую, старую энергию — меланхолию от осознания того, что он не принадлежит современному миру.
Хейзел познакомилась с ним не так давно, но хорошо его понимала и разделяла с ним эту грусть. Дети Аида (или Плутона — без разницы) редко были счастливы.
Она встала на носочки и поцеловала его, что по ощущениям было сравнимо с амброзией. В её глазах было намешано столько оттенков, что Джейсон мог бы провести весь день, всматриваясь в них, изучая постоянно меняющиеся узоры, прямо как люди, любующиеся северным сиянием.
— Как мне повезло, что ты у меня есть. — сказал он.
Поддельный Лео был такого же роста, как и Настоящий Лео, что означает, что он был не высоким. Он был таким же нервно-энергичным: постукивал пальцами по брюкам, смахивал что-то со своей белой рубашки и поправлял жокейскую кепку на его кудрявых каштановых волосах (на самом деле, Лео подумал, что люди не высокого роста не должны носить жокейские кепки, если они не жокеи). У Поддельного Лео была та же дьявольская улыбка, которая приветствовала Настоящего Лео каждый раз, когда он глядел в зеркало — при таком выражении лица, все преподаватели начинали кричать: «Даже не думай об этом!» и постоянно отчитывали его. По-видимому Поддельный Лео только что был отчитан учителем. Он держал в руках дурацкий картонный конус, гласивший «БАЛБЕС»...
Cлайд с цитатой