Думала о тебе, мой милый, думала,
Может быть, сама придумала я тебя,
Всё позабыв, любя.
Верила одному тебе я, верила,
Всё хорошее отмерила на двоих,
Знала, что ты жених мой.
Летела душа, летела,
Хотела к тебе, хотела,
Упала душа, пропала,
Узнала, что счастья мало.
Летела душа, летела,
Хотела к тебе, хотела,
Осталась одна, чужая,
Узнала — с тобой другая.
Баю-бай, усни, мой мальчик,
Ночь пришла, а день все дальше,
Тихо песню пою колыбельную.
Не зови ты мишку папой,
Не тяни его за лапу,
Это мой видно грех,
Папы есть не у всех...
Баю-бай, ах если б видел,
Папа твой, кого обидел!
Разве б мог так легко,
Быть от нас далеко.
Спи, мой мальчик, маленький,
Спи, мой сын.
Прости, что я теперь другая,
Ты прости меня без слов,
Что я сама того, не зная,
Вдруг придумала любовь.
Прости меня, что тёплой ночью,
Отдала любовь тебе.
Прости, но если ты захочешь,
Можешь вспомнить обо мне.
Мой нежный друг, — часто слёзы роняю
И с тоской вспоминаю дни прошедшей любви.
Я жду тебя, как прежде, ну, не будь таким жестоким.
Мой нежный друг, если можешь, прости!
Спи, мой мальчик, маленький,
Спи, мой сын.
Я уже не плачу, прошло...
Спи цветочек аленький, я с тобою рядом,
Будет все у нас хорошо, о-о-о-о...
Будет все у нас хорошо.
Баю-бай, как долго длится,
Ночь когда совсем не спится,
Скоро будешь большой,
Что мне делать с тобой.
Как тебя учить, не знаю,
Стать таким как я мечтаю.
Ты пойми, мой родной,
Как мне трудно одной.
Ты, кого любила я! Ты кумир, мечта моя.
Будем жить теперь мы вместе, мы теперь одна семья,
Но так вышло, что она, а не я тебе жена.
Что за странная ошибка, что ты сделала сестра?
Все ушли, и даже мама, серый дождь идёт с утра.
У меня сегодня замуж вышла старшая сестра.
Будет чёрная машина, будет свадьба допьяна,
Пляшут женщины, мужчины, только я совсем одна.
Ты ходил давно к нам в гости, ты здоровался со мной,
На меня тайком взгляд бросил и ушёл с моей сестрой.
Ну, зачем ты появился, ну, зачем теперь ты с ней?
Ну, зачем в неё влюбился, ведь моя любовь сильней!
Солнце бьёт из всех расщелин,
Прерывая грустный рассказ
О том, что в середине недели
Вдруг приходит тоска.
Распускаешь невольно нюни,
Настроение нечем крыть,
Очень понятны строчки Бунина,
Что в этом случае нужно пить.
Но насчёт водки, поймите,
Я совершеннейший нелюбитель.
Ещё, как на горе, весенние месяцы,
В крови обязательное брожение.
А что если взять и... повеситься,
Так, под настроение.
Или, вспомнив девчонку в столице,
Весёлые искры глаз
Согласно весне и апрелю влюбиться
В неё второй раз?
Плохо одному в зимнюю стужу,
До омерзения скучно в расплавленный зной,
Но, оказалось, гораздо хуже
Бывает тоска весной.
После Гоголя, Некрасова и Щедрина совершенно невозможен никакой энтузиазм в России. Мог быть только энтузиазм к разрушению России. Да, если вы станете, захлёбываясь в восторге, цитировать на каждом шагу гнусные типы и прибауточки Щедрина и ругать каждого служащего человека на Руси, в родине, — да и всей ей предрекать провал и проклятие на каждом месте и в каждом часе, то вас тогда назовут «идеалистом-писателем», который пишет «кровью сердца и соком нервов»... Что делать в этом бедламе, как не... скрестив руки — смотреть и ждать.
Cлайд с цитатой