— Я вас не боюсь.
— А меня не надо бояться, ко мне надо прислушиваться.
— Я вас не боюсь.
— А меня не надо бояться, ко мне надо прислушиваться.
— А не жирно, Сергей Петрович? Всё-таки четыре выезда.
— Жирно, Назаров, пирожные сметаной запивать. Двадцать отжиманий.
— Надеюсь, вы понимаете, что снаряд в одну воронку дважды не падает.
— Это вы о чём?
— Да о том, что если вчера подфартило, то завтра уже вряд ли.
— То есть, вы считаете, что нам повезло?
— А разве нет?
— Ну, везет сильнейшим.
— Ааа, красивая формулировка, но она, как правило, для личного успокоения. Так что готовьтесь — подарков больше не будет.
— Ну, знаете ли, у вас тоже не день рождения, так что мы тоже без подарочков.
— Слушай, Бакин, не только ваши родственники хотят матч посмотреть!
— Ну да, есть же ещё и ваши родственники.
— Что?!
— Говорю: спасибо руководству за заботу!
— Ты видел, как я в конце около того лысого мужика затормозила?
— Ну да. Не был бы лысым — стал бы седым.
— В смысле?
— Нельзя так людей пугать.
— Мам, я столько не съем.
— Ничего не знаю, вот вам по две шайбы, пока по два гола не забьете из-за стола не выйдете.
— А Прага она знаешь, какая?
— Какая?
— Ммм.. Там ваще. Не, ну пиво — это понятно, а так.. Просто ваще!
— Пап, а ты что, там был?
— Был.. Бери выше. Читал!
— Слушай, Алин, а что это за парень был?
— Где?
— Который тебя за талию обнимал.
— Аа, это Борька Белоусов, ну мы с ним со второго класса за партой сидим.
— Так, Алин, давай договоримся сразу. Обнимает тебя только Эдик, и только во время танца, договорились?
— Ах ты какой...
— А что, тебе такой расклад не нравится?
— Нет, мне такой расклад не нравится.
— Почему?
— Я хочу, чтобы меня Пономарёв иногда обнимал.