Надо скорее закончить этот глупый разговор, чтобы вволю отдаться своему сладкому эмоциональному самоуничтожению. Ура, в моей депрессии новый виток!
Я не пью — я экономлю свою жизнь.
Надо скорее закончить этот глупый разговор, чтобы вволю отдаться своему сладкому эмоциональному самоуничтожению. Ура, в моей депрессии новый виток!
— Вы уж меня извините, мадемуазель, но ваш кот — девочка!
— Вы хотите сказать, что он пассивный гей?
— Я вообще не понимаю, в чём проблема! — С этой фразы обычно начинаются все наши проблемы.
— А разве быть лесбиянкой — это плохо? Значит, быть мужчиной, иметь тёмные волосы и карие глаза — это тоже плохо?
— Тебя не туда понесло.
— Нет, это вас не туда понесло, потому что пол, цвет глаз и ориентацию не выбирают!
— Здравствуйте. Мой кот — гей. Что мне делать?
— Что?!
— У моего кота наличествуют признаки нетрадиционной ориентации.
— Я понял, понял. А… разве вам это мешает?
— Это мешает моему папе. Папа — гомофоб.
Наверное, я очень несправедлив к людям, ожидая от них логического мышления и быстрой сообразительности.
— Я уже не ребёнок.
— Нет, ребёнок! Сколько тебе лет, кстати?
— Восемнадцать. Через месяц будет девятнадцать.
— Девятнадцать? Да как тебе не стыдно? — возмутилась бабушка.
— А что я такого сказала?
— Если уж ты не ребёнок, что тогда про меня говорить?