По законам классической трагедии, когда уже ничего исправить нельзя, смерть главного героя становится обязательной.
Порою мне кажется, что я давно перестал жить. Но это ведь несуразица, ибо я еще ни разу не жил...
По законам классической трагедии, когда уже ничего исправить нельзя, смерть главного героя становится обязательной.
Порою мне кажется, что я давно перестал жить. Но это ведь несуразица, ибо я еще ни разу не жил...
Быстры, как волны, дни нашей жизни,
Что час, то короче наш жизненный путь
Налей же, товарищ, Заздравную чару,
Кто знает, что будет у нас впереди...
Наверное, никакой Везувий не мог принести столько вреда Помпее, сколько приносят в мир войны, изуверства и целые эпохи молчаливого народного отчаяния.
В истории немало примеров, когда посредственность венчается лаврами, ибо — на фоне всеобщего безголосья — воробьи всегда с успехом заменяют соловьев.
Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не совестно.
На Земле
безжалостно маленькой
жил да был человек маленький.
У него была служба маленькая.
И маленький очень портфель.
Получал он зарплату маленькую...
И однажды — прекрасным утром —
постучалась к нему в окошко
небольшая,
казалось,
война...
Автомат ему выдали маленький.
Сапоги ему выдали маленькие.
Каску выдали маленькую
и маленькую —
по размерам —
шинель.
... А когда он упал —
некрасиво, неправильно,
в атакующем крике вывернув рот,
то на всей Земле
не хватило мрамора,
чтобы вырубить парня
в полный рост!
Смерть — ещё не конец...
Смерть — по сути начало...
И умирать — значит готовиться к новой жизни...
А если так — то умирать не страшно...