Son coeur est un luth suspendu;
Sitot qu’on le touche il resonne.
Son coeur est un luth suspendu;
Sitot qu’on le touche il resonne.
— Death-метал, black-метал, какая разница?
— По сути death-метал идеализирует брутально-тетнический опыт, а black-метал базируется на эмоциях. Оба стиля выражают подростковые чувства отчужденности, депрессии...
— Да, а я бы сказал, что их музыка больше похожа на вой гигантской бензопилы!
— Лэмисон, вы сочинили, наконец, балладу про Чёрного рыцаря, который унёс моё сердце?
— К сожалению, нет.
— Как это нет? Почему?
— Потому что мне нечего вносить. Разве у вас есть сердце, прекрасная Нинет?
— Вот когда вас посвятят в рыцари, тогда и поговорим на счёт сердца. А пока вы ни пэр и ни сэр, для вас у меня сердца нет.
— Для того, чтобы стать рыцарем, надо убить хотя бы одного дракона. А я раньше, вместо того чтобы изучать драконографию, сочинял серенады.
— В таком случае, вам не на что надеяться. Дорога к моему сердцу будет открыта для вас только после победы над драконом.
Открыть сердце для любви – это как взбираться на скалу без страховки, причём не ради того, чтобы увидеть красоту мира с вершины, а из-за радости самого подъема. И боль в кровоточащих пальцах – неотъемлемая часть этой радости.
Think finally found a note to make you understand
If you can hit it, sing along and take me by the hand
Keep myself inside your head, like your favorite tune
You know my heart's a stereo that only plays for you
Песня — это социальный барабан, которым открывается марш и под бой которого идут в ногу.
— Что же это такое — творить по-настоящему?
— Как бы лучше сказать... Проникая музыкой в сердце, приводить в движение физические тела. Тела слушателей — и свое собственное. И через это создавать ситуацию, когда все вокруг приходит в движение. Примерно так.