Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.
Мы не особенные.
Но мы не дерьмо и не мусор.
Мы просто есть.
Мы просто есть, и то, что случается, — просто случается.
Мое лицо стало походить на старую сморщенную грушу, меня принимали за воскресшего из мертвых.
Нет ничего проще и совершеннее, чем пистолет. Просто берешь и нажимаешь на спусковой крючок.
Эту маленькую женщину, похожую на скелет, зовут Клои. У неё на заднице брюки обвисли печальным мешочком. Клои говорит, что из-за паразитов мозга никто не хочет заниматься с ней любовью. Она умирала уже столько раз, что сумма выплат по медицинской страховке составила семьдесят пять тысяч долларов, и все, чего ей сейчас хочется — это чтобы кто-нибудь ее трахнул. О любви и речи не идёт: просто трахнул — и все.
У них там, в магазине, была туалетная бумага, изготовленная на сто процентов из переработанной туалетной бумаги. Ну и работенка, наверное, перерабатывать туалетную бумагу.
Мой отец всегда говорил:
— Женись, прежде чем секс тебе надоест, иначе вообще никогда не женишься.
Моя мать всегда говорила:
— Никогда не покупай вещей с пластмассовой молнией.
За всю свою жизнь мои родители ни разу не сказали чего-то такого, что хочется вышить шелком на своей подушке.
Что бы нам не подвалило — талант или технология, — мы всегда найдём способ всё обосрать.
Чудесное волшебство смерти, одна секунда — ты ходишь и говоришь, и в следующую секунду ты — предмет.