Нет ничего опаснее удода, вообразившего, что у него священная миссия.
— Знаешь что, старик, я уже сыт по горло твоими замашками камикадзе.
— Какой нафиг камикадзе? Я — ниндзя!
Нет ничего опаснее удода, вообразившего, что у него священная миссия.
— Знаешь что, старик, я уже сыт по горло твоими замашками камикадзе.
— Какой нафиг камикадзе? Я — ниндзя!
Смотри, Симпатика пишет: «Сюжетная линия демонов неоригинальна. По сути своей сплошные штампы и банальщина». Иди ты к черту, Симпатика. Это наша жизнь.
– Бобби Сингер... Передайте ему кое-что от меня, когда увидите.
– Угу.
– Впрочем, пните его по драгоценному, так поэтичнее.
«Он сидел задумчивый и печальный...» Лица твоего я не вижу, но плечи у тебя явно задумчивые и печальные...
— Знаешь, этот псевдо-ритуал, чтобы заманить Энджелу — остроумно.
— Спасибо!
— Только почему наживкой был я?
— Я решил, ты в ее вкусе. Ей же нравились всякие чудики.
— Она мне руку сломала.
— Какой нежный. Потом посмотрим.
— Это языческий бог, который может принимать любое обличье.
— И как его убить?
— Написано: «Отрубить голову железным топором».
— Отлично! Пошли кромсать Пэрис Хилтон!
— Слушайте, если вам нужно остаться наедине, просто скажите...
— Не слушай его, детка! Он нас не понимает!
— Ты думаешь, я забыл? Небось всё ещё рыдаешь, когда видишь по телевизору Рональда Макдональда!
— Зато я не боюсь летать!
— Самолеты падают!
— А клоуны убивают!
— Мне просто хочется найти корень всех зол. Вот и все. Отсечь голову змее.
— Беда в том, что у змеи тысячи голов. У них там поточные линии, как на Фольксвагене.