Умение одеваться держится на трех китах — простоте, хорошем вкусе и привычке следить за собой, — и это совсем не дорого.
Мои платья – эфемерные предметы архитектуры, предназначенные для того, чтобы прославлять пропорции женского тела.
Умение одеваться держится на трех китах — простоте, хорошем вкусе и привычке следить за собой, — и это совсем не дорого.
Мои платья – эфемерные предметы архитектуры, предназначенные для того, чтобы прославлять пропорции женского тела.
У меня нет вкусов. То, что мне нравится в литературе, музыке и кино, нравится мне не потому, что подчиняется каким-то принципам или правилам, которые можно было бы сформулировать в качестве моих предпочтений. Это происходит непредсказуемо и по непонятной мне самому причине.
Французы мне всегда нравились, а испанцы — никогда; у французов в манерах есть что-то такое приветливое, такое обязательное, что влечет к ним, как к давно знакомым; а у испанцев — какая-то гордость некстати, сообщающая им что-то отталкивающее и не располагающая в их пользу. Это не мешает тому, что французы неоднократно меня надували; испанцы же — никогда. Не надо верить собственному вкусу.
Когда унижают молодых, желающих учиться, думаю, таких наставников надо гнать взашей. Хотя обычно вместо увольнения они получают повышение по службе. Меня никогда не удивляло, что Бог создал мир немного под наклоном и заставил его вращаться вокруг этой оси; очень многое в нашей жизни происходит по тому же принципу.
«Будь проще!» — говорят мне, да не те.
Я не для них дорогу упрощаю.
В туманной многоликой суете
я никому любви не обещаю.
Не обещаю и тебе, ты не просил.
Но не признать её мне было бы так страшно.
Ты все пути мои земные упростил:
вся жизнь — любовь, а остальное всё не важно.