Марта Кетро. Знаки любви и её окончания

Я тогда влюбилась как-то очень трезво и здраво: не то что вибрации и «ах, что со мной», а просто видишь, что человек — твой, и надо брать, без него ни счастья, ни, по большому счету, жизни не будет.

17.00

Другие цитаты по теме

Одна из самых страшных вещей на свете, кроме искалеченных животных и ненужных детей, – это увидеть мельком, проходя мимо зеркала, собственное лицо во время приступа любви. Растянутое, сырое, вздрагивающее, не годное ни улыбаться, ни жить. Нужно запретить законом такое лицо, обращенное к другому человеку. Потому что редко кому хватит мужества вынести это зрелище, спрятать голову на груди (свою на твоей или твою на своей, в зависимости от соотношения роста) и сказать: «Ничего, ничего, потерпи, это пройдёт».

Я не могу сделать счастливым того, кто меня не любит.

Чем сильнее любишь человека, тем больше шансов, что ты будешь по-настоящему счастлив.

— Любовь на самом деле штука довольна простая, ушастый. Я вот её понимаю как не мотивированное и бескорыстное желание видеть другого человека счастливым. И это подходит как к любви к родственникам, так и к одной женщине.

— А как же чувства? А первый взгляд? — удивился эльф.

— Ты не путай любовь и влюблённость! Влюблённость — это гормоны и физиологические реакции, а любовь — это осознанное чувство.

— Первый раз такое слышу. Все про первый взгляд говорят, про первое свидание... Ты поди прочитал это где‑то?

— Мне это папа объяснял. Он говорил, что влюбляются люди очень часто. Некоторые наоборот никогда не испытывают влюбленности, но всё равно рано или поздно приходят к любви. К тому осознанному моменту, когда они хотят видеть другого человека счастливым. Обрати внимание на слово «видеть». Это значит, чтобы видеть, надо находится рядом. Не обязательно, чтобы человек тебя тоже любил. Просто у тебя такое желание. Видеть человека счастливым.

Мне не близка идея ухода понарошку. Дело не в том, что я такая решительная, а в том, что такая трусливая. Если есть хоть капля надежды, что все можно исправить, я останусь. Я буду штопать – шилом и дратвой или бисерной иглой и собственными волосами, как раньше зашивали колготки. Я буду клеить чем придется – хоть двусторонним скотчем, хоть смолой, хоть «Моментом». Да я просто согласна складывать кусочки и держать их – часами, сутками, – а вдруг прирастут. Я буду соединять огнем, холодом и железом, до тех пор, пока надежды не останется. Потому что боюсь не использовать все шансы, боюсь этого, догоняющего через годы, сознания: я не сделала все, что могла. Понять однажды, что если бы в «тот» момент я заплакала, промолчала, закатила истерику, солгала, закрыла глаза – не важно что, – то все бы наладилось… Поэтому я лгу, плачу и закрываю глаза до последнего, пока мерцает возможность.

Ах, Лео, Лео!.. Любить для тебя значит сидеть за пультом управления счастьем другого. А ГДЕ ТЫ САМ? Как насчет твоего собственного счастья? Твоих собственных желаний? У тебя что, нет собственных желаний? Только желания «Пэм»? А тебе самому не досталось ничего, кроме химер? Мне тебя жаль. Нет, мне жаль себя. Нет, мне жаль нас обоих. Какая то жутко грустная сегодня получается ночь! Весенний мрак. Штиль. Застой. Я, пожалуй, выпью стаканчик виски. А потом решу, не выпить ли еще один. Я, слава богу, действую сообразно со своими собственными желаниями. И ищу СВОЕ СОБСТВЕННОЕ счастье. К счастью. Или к несчастью. Не знаю.

Ты славный, Лео! Ты действительно очень славный! Но неужели ты можешь только быть любимым? А любить?..

Века текут, а люди не меняются. Их по-прежнему волнуют те же вещи: жизнь, смерть, любовь, счастье. Меняются только «декорации».

А что такое счастье? Вероятно, состояние гармонии, когда все в человеке звучит в унисон Миру, и маленький смертный человек приобщается к бесконечности. Люди науки находят счастье в познании новой истины. И любовь приносит счастье, ибо любовь — тоже познание, познание самого себя как частицы чего-то другого.

Однажды он сказал: «Счастье», – и я вдруг поняла, что это такое. Слово, которое я столько лет бросала партнёрам и получала обратно, как пинг-понговый мячик, – лёгкое, белое, сухо стучащее слово, это совсем не оно. А вот солнце и фиолетовые молнии – да, пожалуй.

Не надо понимать женщин, их надо любить, приносить им деньги и цветы. Мне очень нравится, как Расул Гамзатов о счастье сказал: это когда утром встаешь, и хочется идти на работу, а с работы возвращаться домой. Вот что такое счастье. Просто обыкновенно жить, не суетиться — и всё.