Мне нравилось бродить по городу, среди людей. Не глядя «выхватывать» человека из толпы и читать его эмоции, видеть мир, окрашенный его чувствами. Для одного ночь была чёрной, враждебной, холодной. Для другого — мистической и романтичной. Для третьего — временем суток, которое нужно тратить только на сон или секс.
С годами ощущения и эмоции притупляются. А тысячелетия жизни убивают все чувства. Душа становится холодной. Не способной гореть. Фэри лишали людей того, что я искал в них и ценил больше всего — ярких, живых чувств.
Игра и реальность очень близки. Ты бы удивился, если узнал, сколько людей хотят стать не тем, чем являются на самом деле. Им проще быть кем-то другим, нежели собой. Это уход от реальности, от собственного несовершенства.
Нельзя прикасаться к идолам, — произнес я не громко, — позолота остается на пальцах.
Подросток. Очень гибкая психика. Они постоянно живут в ожидании чуда, даже если сами не понимают этого. Желают видеть себя главным героем истории, происходящей в настоящей жизни. Мечтают стать владельцами личного волшебника, робота, инопланетянина, лепрекона, русалки... вампира. Вслух могут рассуждать о невозможности этого и вспыхивать про себя жаркой, почти детской мечтой о волшебном друге.
Я — ветер, веющий над морем...
Я — рокот волн...
Я — первый солнца луч…
Я властен облик свой менять, как боги.
Я — бард, которого лихие мореходы призвали прорицание изречь.
Да не узнает отдыха копье, свершающее месть за наши раны.
Я предрекаю нам победу...
Ткань платья под его ладонями послушно соскользнула, открывая тёплые гладкие плечи. Их кожа всё ещё хранила аромат пряных духов. А ладони, касающиеся его лица, пахли свежей травой. Время вновь замедлило ход, и мир перестал существовать. И снова, обнимая Флору, Кристоф почувствовал, что его судьба перестала принадлежать Смерти, которой была подчинена всегда. Яркая, нетерпеливая, страстная жизнь струилась из широко распахнутых глаз женщины, которую он до боли сжимал в объятьях. Казалось, она не видит его, не видит ничего вокруг, оглушённая и ослеплённая собственными чувствами. И вряд ли понимает, что шепчет ему...
Хранье, сидящей у иллюминатора, вспомнилась старинная легенда о том, что небосвод создан древними богами из черепа великана, павшего в битве с ними. А звёзды и солнце — это раны, полученные им во время боя, и сквозь них струится вечный свет запредельного мира...
Для мысли художника нет ограничения ни временем суток, ни временем года, ни расстоянием.
Он пережил многих. Кровные братья погибали от рук врагов и друзей, исчезали бесследно. Появлялись новые, амбициозные, молодые, сильные. И тоже уходили. А он сидел на своём берегу и смотрел, как время проносит мимо чужие судьбы. Человеческая жизнь вообще не имела смысла. Была подобна огоньку на конце спички. Несколько мгновений робкого света.
Cлайд с цитатой