Если бы нас не одолевала гордость, мы не жаловались бы на гордость других.
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
Если бы нас не одолевала гордость, мы не жаловались бы на гордость других.
Чтобы оправдаться в собственных глазах, мы нередко убеждаем себя, что не в силах достичь цели; на самом же деле мы не бессильны, а безвольны.
Гордость часто разжигает в нас зависть, и та же самая гордость нередко помогает нам с ней справиться.
Когда мы радуемся или печалимся, наши чувства соразмерны не столько удачам или бедам, доставшимся нам на долю, сколько нашей способности чувствовать.
Природа, в заботе о нашем счастии, не только разумно устроила opганы нашего тела, но еще подарила нам гордость, — видимо, для того, чтобы избавить нас от печального сознания нашего несовершенства.
Любой наш недостаток более простителен, чем уловки, на которые мы идём, чтобы их скрыть.