— Капитан, у тебя такое лицо...
— Какое?
— Джулиус Крут часто его описывал. Лицо, говорящее: «Сейчас я совершу какую-нибудь ужасную глупость».
— Капитан, у тебя такое лицо...
— Какое?
— Джулиус Крут часто его описывал. Лицо, говорящее: «Сейчас я совершу какую-нибудь ужасную глупость».
— Понимаешь, здесь не Средневековье. Мы не в романе. Я не благородный, и в моем репертуаре нет цирковых трюков.
— Даже жонглировать не умеешь?
— Военно морской устав, Дворецки. Ты на борту моего корабля, а значит выполняешь мои приказы.
— Насколько помниться, привел корабль я.
— Да, спасибо, что привел мой корабль.
Не думай о том, что тебя ждёт, – приказала себе Элфи. – Не думай о раскалённом потоке магмы, который вот-вот поглотит этот утлый кораблик. Не думай о полете к поверхности, когда сила в два маха будет выворачивать тебя наизнанку. И уж конечно, не думай о кровожадном тролле, готовом намотать твои внутренности на клыки. Не надо.
Великолепно, — усмехнулась про себя Элфи, — в каком бы измерении ты ни находилась, всегда найдется самовлюбленный самец, которому не терпится завоевать весь мир.
Если ты победишь — тебя назовут гением, если проиграешь — безумцем. Именно так пишется история.
Мы повторяем глупость древних афинян, которые решили, что Сократ умер, приняв цикуту.