Максим Горький. Мои университеты

Другие цитаты по теме

Смешные они, те твои люди. Сбились в кучу и давят друг друга, а места на земле вон сколько... И все работают. Зачем? Кому? Никто не знает. Видишь, как человек пашет, и думаешь: вот он по капле с потом силы свои источит на землю, а потом ляжет в нее и сгниет в ней. Ничего по нем не останется, ничего он не видит с своего поля и умирает, как родился, — дураком... Что ж, — он родился затем, что ли, чтоб поковырять землю, да и умереть, не успев даже могилы самому себе выковырять? Ведома ему воля? Ширь степная понятна? Говор морской волны веселит ему сердце? Он раб — как только родился, всю жизнь раб, и все тут!

Когда наблюдаешь, как ведет себя человек наедине сам с собою, — он кажется безумным.

Знание, выросшее из абстрактного мышления, изгнало человека из рая, в котором он, бездумно следуя своим инстинктам, мог делать все, чего ему хотелось. Происходящее из этого мышления вопрошающее экспериментирование с окружающим миром подарило человеку его первые орудия: огонь и камень, зажатый в руке. И он сразу же употребил их для того, чтобы убивать и жарить своих собратьев.

Боюсь я кротких людей, которые благочестивые! Буйный человек сразу виден, и всегда есть время спрятаться от него, а кроткий ползёт на тебя невидимый, подобный коварному змею в траве, и вдруг ужалит в самое открытое место души. Боюсь кротких...

И, облаку заразному подобна, гнилая Пошлость, подлой Скуки дочь, со всех сторон ползет на Человека, окутывая едкой серой пылью и мозг его, и сердце, и глаза.

И Человек теряет сам себя, перерожденный слабостью своею в животное без Гордости и Мысли...

Я очень рано понял, что человека создаёт его сопротивление окружающей среде.

Мы умеем строить сверхзвуковые самолёты и отправлять ракеты в космос, мы способны найти преступника по одному-единственному волоску или микрочастице кожи, мы выращиваем помидоры, которые сохраняют свежесть три недели и даже дольше, мы придумали малюсенький электронный чип, способный вместить пропасть информации. Мы умеем оставлять людей умирать на улице.

Люди — как куклы. Интересны, пока новые.

И откуда в человеке эта страсть к разрушению — ведь до конца всего никогда не разрушишь.

С того самого дня я чувствовал, что внутри меня образовалась какая-то полость. Такая дыра не могла появиться в один момент. Что-то разъедало изнутри мое тело, как капли воды мало-помалу точат камень.