Я пришла к выводу, что многочисленные нарушения в индивидуальной жизни каждого в конечном итоге приводят к большей сбалансированности на глобальном уровне. Вот что я имею в виду. Не важно, на сколько несправедливой я считаю ту или иную вещь, достаточно присмотреться к ней в рамках более широкой картины, и сразу замечаешь, как четко она в неё встраивается.
Бывает, люди исчезают прямо у нас из-под носа или вдруг видят нас по-новому, даже если до этого не спускали с нас глаз. Случается, мы сами себя теряем из виду, если не были достаточно внимательны к себе.
Это жизнь, реальная жизнь. Рано или поздно вы сами поймете, что никто здесь не играет на в какие игры. Мы все стараемся просто жить и делать все, что в наших силах, чтобы жизнь была как можно нормальнее, как всякая другая жизнь в любой другой стране, в любом другом мире.
Именно сейчас нужно принять решение: не пора ли повернуть назад, открыть дверь в собственную жизнь и выпустить на волю пойманное в ловушку время вместе с воспоминаниями, чтобы двигаться вперёд и пытаться наверстать упущенное. Или же вести дальше поиски, какими бы эксцентричными и нелепыми они ни казались.
Как можно перестать без конца оглядываться, если в тебе постоянно живёт надежда, что вот сейчас ты его где-нибудь заметишь?
Я научилась не задавать вопросов, потому что он все равно не отвечал на них, а я не желала ничего знать. И не знала. Иногда, впрочем, все же спрашивала, но он отмалчивался, — подумав об этом, я пришла к выводу, что в определенном смысле мы оставались совершенно чужими людьми, близко знакомыми лишь в пределах этой комнаты. Нам удалось создать собственный мир, определить его правила и провести между нами черту: переступать её было нельзя, но в веселые дни разрешалось плясать вокруг неё.
Люди, ради которых я жила, даже не подозревали о моем существовании, а я не знала ничего о тех, кто жил ради меня.
Когда ты не можешь найти пропажу, это примерно то же самое, когда ты вдруг не в состоянии вспомнить слова любимой песни, которую давно знаешь наизусть. Или когда неожиданно забываешь имя человека, которого очень хорошо знаешь и с которым встречаешься каждый день, или название знаменитой группы, которая поет какой-нибудь хит. Это так напрягает, что крутишь и крутишь такие мысли в голове, потому что знаешь: ответ наверняка существует, но никто и никогда тебе его не подскажет. И эта мысль долбит и долбит тебя и не дает успокоиться, пока не найдешь ответ.
Любовь и ненависть разделяет тонкая линия. Любовь освобождает душу, но одновременно способна перекрыть ей кислород. Я продвигалась по этой туго натянутой проволоке с грацией слона, и голова склоняла меня в сторону ненависти, а сердце тянуло на половину любви. Это была напряженная работа, меня все время раскачивало, и иногда я терпела неудачу. Порой сдавалась надолго, но никогда — слишком надолго.
И никогда так надолго, как в этот раз.
Я не прошу, чтобы меня любили. Никогда не стремилась понравиться и не просила понять меня. Впрочем, меня никогда и не понимали. Когда я так себя вела, когда покидала его постель, вырывалась из объятий, вешала телефонную трубку и закрывала за собой дверь его дома, мне самой с трудом удавалось понять себя и нравиться себе. Но такая уж я есть.
Такой я была.
Школа, еда, сон, школа, еда, сон, помножьте на пять, а потом еще на миллион остальных недель моей жизни. Будущее безрадостно.
Cлайд с цитатой