Если его после этого в соседнем ОВД примут… Как бы тебе это помягче сказать… Боль начнет из моей головы в твою задницу перетекать.
— Поэт, да?
— Поэт-елочник.
— А такой стишок знаешь: «Сижу за решеткой в темнице сырой срубивший все елки упырь молодой»?
— Ну, а Стасик-то здесь причем?
— А Стасик теперь за него отвечает, он берет его и тащит в допросную, и делает все так, чтобы это чудо провело здесь все праздники!
— Стасик может сделать так, что он лет 10 под стражей просидит!
— Тарасов, у тебя топор есть?
— Топора нет.
— А пила какая-нибудь?
— Ну откуда у меня пила?
— А как же ты подследственных пугаешь?
— Юра, че там в сейфе?
— Деньги и бумаги.
— Странно... Я вижу только бумаги. А ты, Денис?
— Я тоже вижу только бумаги.
Знаете, что такое нефть? Нефть — это, прежде всего, власть. Ею у нас смазывается каждый рычажок, каждое колёсико в системе.
— А я так и не могу эту игру понять.
— Смотри. Доска — это наш отдел. Офицеры — это Агапов с Черенковым. По пятницам по диагонали ходят. Кони — это наши опера. Ходят буквой «г». Ну и кроме этих ассоциаций больше ничего не вызывают. А это ферзь. Ферзь — фигура маневренная и очень важная.
— Зимина?
— Не. Ирка — король. За ним все охотятся... А ферзь — это Стасик Карпов. Мы — ладьи. Фигуры сильные, но обездвиженные из-за пешек, коней и офицеров.
— Пьяными за руль только дураки садятся.
— Да я полжизни...
— Значит, полжизни дурак.
А он тоже добренький был, как и ты, Зимина, ему тоже все это очень не нравилось. Знаешь, брал бабки и плакал, плакал и брал.
— Она ему промышленным клеем булки склеила.
— Какие булки?
— Ну не хлебные же. Задницу склеила.
Cлайд с цитатой