Бодрствуя, мы идём сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времён.
Мы не знаем, кто видит наши сны.
Бодрствуя, мы идём сквозь сон – сами лишь призраки ушедших времён.
Сны. Ведь они иногда долго не покидают нас; их вкус, их тон иногда слышится нам целый день.
Сон снимает покров с действительности, с которой не может сравниться никакое видение. В этом ужас жизни — и могущество искусства.
Говорят, некоторые сны — это другие реальности, прорывающиеся в наше сознание. Может быть, где-то когда-то так и было.
— Мне сон балдежный приснился.
— А про что приснился?
— Я не помню.
— Черт, жаль...
— Да, беда...
... наше существование счастливее всего тогда, когда мы его меньше всего замечаем: отсюда следует, что лучше было бы совсем не существовать.
Обычно я просыпаюсь, стоя возле постели. Или у окна. Иногда за столом. Ещё не одетая, но уже вставшая.
— Что за рукоприкладство?
— Ты был без сознания!
— Скотт, люди называют это сном. Но ты не можешь без драмы.