Поразительно, но мы с мотыльком представляли собой как бы две крайности. Моё существование было переменчивым, как водный поток, все время меняющий свое направление, а мотылек напоминал камень, который совершенно не меняется.
— Мне кажется, я напоминаю реку, перегороженную плотиной по имени Хацумомо.
— Возможно, ты права, — сказала она, ласково посмотрев на меня. — Но порой реки сносят плотины.