Раньше я мог бы посмотреть на звезды. Много лет назад. Но теперь я вижу сплошную пыль; никто не видел звезд много лет. По крайней мере, с Земли. Возможно, я отправлюсь туда, где на небе еще видны звезды.
И боль — это основополагающее знание об абсолютном одиночестве и страдании — прикоснулась к нему не абстрактно, а ужасающе реально.
— Почему? — спросил Рик. — Почему я должен делать то, что не хочу? Я уволюсь с работы и эмигрирую.
Старик ответил:
— Куда бы ты ни отправился — ты всюду будешь обязан выполнять работу, которую считаешь неправильной. Это основное условие существования жизни, тебя всегда будут принуждать насиловать собственную совесть. В определённые моменты каждое живое создание обязано так поступать. Это всеобщий мрак, крушение мироздания; проклятие в действии, проклятие, которое лежит на всей жизни. В любой точке Вселенной.
Характерная особенность андроидов — рассуждать о проблемах всемирного значения в шутливой манере. Полнейшая бесчувственность, непонимание смысловой нагрузки произносимых слов. Лишь пустое, формальное умствование; определения и аксиомы.
«Если храбрость обретёшь,
Колокольчики найдёшь.
В них позвонишь, и тогда,
Враг исчезнет без труда».
А в реальной жизни, — подумал Рик, — нет волшебных колокольчиков, которые могут без особых усилий заставить исчезнуть ваших врагов. К сожалению, Моцарт, вскоре после того, как написал «Волшебную флейту», умер — на четвёртом десятке — от какого-то заболевания почек. И похоронен был во рву вместе с бродягами и самоубийцами.
Боюсь, — сказал Рик, — что теперь смогу существовать только как Уилбер Мерсер. Единожды слившись с ним, невозможно его покинуть. «Неужели мне предстоит вновь взбираться по склону? Да, бесконечный подъём. Я, как и Мерсер, в ловушке у вечности».
Никакой поддержки. Андроиды, с которыми я сталкивался, обладали жаждой жизни и видели в ней смысл куда больший, чем моя жена. Айрен ничего не способна мне дать.
Время, — подумал Рик. — Коловращение жизни. Приближается закат, и наступают сумерки. Перед приходом тишины, означающей смерть.
— Ваш маленький сынишка неожиданно показывает вам свою коллекцию вместе с банкой, в которой умерщвляет насекомых.
— Я отведу его к врачу, — тихо, но твёрдо ответила Рейчел. Вновь стрелки-близнецы отклонились, но на этот раз не так далеко. Рик отметил это, сделав соответствующую пометку.
Он вспомнил вершину, когда подъем неожиданно сменился ровной поверхностью, но затем Мерсер достиг нового склона, и начался следующий этап восхождения. Сколько раз он уже добирался до вершины? Несколько раз, но вершины слились в памяти воедино, как слились будущее и прошлое; и то, что он уже испытал, и то, что ему ещё предстоит испытать, — все переплелось так сильно, что в памяти не осталось ничего, кроме момента покоя и отдыха, во время которого он потрогал царапину на руке, оставленную брошенным осколком.
— Боже, — повторил он устало. — Разве это справедливо? Почему я поднимаюсь вверх один, а надо мной кто-то постоянно издевается?
— С тобой ничего не случится?
— Со мной ничего не случится, — ответил он и добавил: — Но я умру. И то и другое — правда.
Cлайд с цитатой