Но слишком скоро мы выросли. Слишком скоро, чтобы принять не только удовольствия мира взрослых, но и его сложности.
Молчание — иногда самое дорогое удовольствие.
Но слишком скоро мы выросли. Слишком скоро, чтобы принять не только удовольствия мира взрослых, но и его сложности.
— Похоже, Петр Великий теперь хорошо себя ведет, — заметила я с рассчитанной дрожью и кивком в сторону сверкающей громадины.
— Временами он очень дерзок. — Она улыбнулась. — Это все потому, что он русский, полагаю.
Полагаю, это и есть взросление: держащие тебя нити отпадают, и приходится стоять на собственных ногах.
Если он ждет, что я начну возражать, ему придется ждать, пока не явятся коровы в бордовых пижамах.
Иногда дети должны понести наказание или испытать трудности, чтобы позврослеть и лучше разобраться в себе.
Мозги и мораль не имеют ничего общего друг с другом. Возьмите меня, например: часто говорят, что у меня выдающийся ум, однако мои мозги чаще всего заняты изобретением новых интересных способов причинить моим врагам внезапную, мучительную смерть с рвотой и судорогами.
Смерть — не более чем простой маскарад — да и жизнь тоже! — и они обе искусно кем-то отрежессированы, каким-то закулисным небесным Маттом Уилмоттом.
Все мы марионетки, поставленные на сцену Богом — или Судьбой, или Химией, называйте как хотите, — где нас надевают, словно перчатки, на руки и управляют Руперты Порсоны и Матты Уилмотты мира. Или Офелии и Дафны де Люсы.
Мне хотелось заулюлюкать!