— Он у меня в прошлую зарплату 5000 занял.
— Рублей?
— В милиции пока в рублях платят.
— Он у меня в прошлую зарплату 5000 занял.
— Рублей?
— В милиции пока в рублях платят.
— Как дела, Лёнь?
— На пенсию хочу. Вот разберёмся с Масловским, и на пенсию. Заведу себе домработницу, чтоб она мне каналы в телевизоре переключала.
— Лёнь, ты знаешь, на твою пенсию не то что телевизор, пульт от него не купишь.
— Дим, ты меня действительно любишь?
— Ну да.
— Ну, по-настоящему?
— Ну, родиной клянусь!
— Тогда, ответь мне, пожалуйста, честно только... Кого на таможне не досматривают?
— А кто кота твоего покормит, а?
— Он у меня как верблюд — день жрёт, неделю на подкожном жиру.
— Я парэо забыла!
— А это лифчик или трусики?
— Парэо это парэо!
— Хорошо, наденешь, ты своё парэо и будешь дрова колоть и воду в коромысле носить!
— А что такое коромысло?
— То же, что и парэо!
— А если меня маньяк убьет, тебе будет жалко?
— Господи! Типун тебе на язык!
— Или ты наконец-то вздохнёшь с облегчением?
— Ну если только не на нашей территории!
— И как ты умудрился так спрятаться, что тебя месяц найти не могли?
— А я так прикинул, братва меня где угодно сыщет, но только не в театре. А там и делового положили, что о его схроне только я знал.
— По-моему, так проколоться недолго, Фёдор.
— Товарищ, вы обо мне не думайте, вы о себе думайте.
— Так я о себе и думаю. Ты ж на нашей территории встречи назначаешь, да ещё в мою смену. Слушай, нам, честно скажу, лишнее смертоубийство ни к чему. Слушай, а что они в тебе находят, а?
— Дело в том, что я как Буратино — некрасивый, но обаятельный.
Если уж беспокоить уважаемого человека, так надо ему сказать что-нибудь интересное, чтобы он по ночам не спал.
— Так значит труп?
— Родное сердце, а меня ведь на именины редко приглашают. Всё больше жмурикам в глаза заглянуть.
— У одной ноги — длиннющие, у другой грудь — красивая. Ну, какую будем брать?
— Которая соображает лучше.