Жюльет Бинош

Другие цитаты по теме

Убеждена: не следует говорить в адрес любви, даже если она давно ушла, нехорошие слова. От этого прошлое не изменится. А твое собственное будущее может осложниться. Не понимаю тех, кто не умеет достойно расстаться, посылает вслед тому, кого любил, скверные слова... Когда мне бывало особенно тяжело, я защищалась от своих бед... одиночеством. В моей жизни был период, когда я однажды просидела десять часов под дождем в лодке, решая, как мне дальше жить. Впрочем, разве это одиночество? Это передышка перед очередным рывком в жизни, состояние, когда ты остаёшься наедине с собой и Богом. Актриса, не познавшая любовь и горькое одиночество, никогда не будет искренней на сцене.

Я падаю в иные пространства,

в посторонние смыслы,

в мистические рубежи.

Мне, знаете, как-то комфортнее, когда рядом со мной ни души.

Я так давно не смеялась. Я очень устала. Я никогда не была счастлива. Я как человек, который не живет, хотя жив. Если я умру, об этом даже никто не узнает. Она правильно сказала, какой мужчина полюбит меня. Я сказала ей, что не одинока, но ведь это не так. Бывали дни, когда я и словом ни с кем не обмолвилась. Я даже не знаю, почему я еще жива. Почему я должна говорить, что в порядке? Потому что иначе я буду бояться и, в конце концов, сойду с ума. Я как будто в шаге от смерти. Я тоже хочу счастья. Я тоже хочу смеяться. Я постоянно думаю об этом.

Мне 26, я здоров, вроде не бездарен. Казалось бы, чего еще желать. Мои друзья, женятся, детей заводят. А я как неприкаянный.

Иногда так одиноко, что я забываю, какой сейчас день недели и как пишется моё имя...

Жил-был человек. Квартира его была настолько маленькой, что он жил в кровати, кухня его была настолько крохотной, что он завтракал в холодильнике, в душе ему было так скучно, что он лез в чужие. Взгляд его был настолько недальновидный, что он опирался на чужие точки зрения. Мозг его был настолько крошечный, что он пользовался чужим мнением, настроение его портилось так быстро, что он хранил его в морозилке... Как бы он ни пытался научить говорить свое имя, оно не говорило ни о чем. Как бы он ни представлял, он не представлял собой ничего. Он был настолько одинок, что не воспринимал людей, он был настолько не сдержан, что все время держался за телефон, чтобы не натворить. Мир его был настолько внутренним, что остальное время он проводил в виртуальном. Жизнь его была настолько логична, что он чувствовал себя встроенной деталью. Жила-была деталь, которая не знала как ей стать человеком.